Стандартное отклонение

— Ну вот, ещё и печати в паспорте нет, а тебе уже что-то не нравится! — ворчание Артёма доносилось до меня отрывками, пока он тащил меня к себе в спальню, где раскрыл дверцы шкафа и махнул рукой: — Выбирай.

Хорошая была игра, весёлая. Я перерыла все его полки, нашла себе очень клёвую рубашку серебристо-серого цвета, которая отлично оттеняла цвет моих глаз и эффектно выглядела с чёрными замшевыми ботфортами, а потом вынуждена была обратить внимание на повторяющиеся назойливые смешки Артёма.

Вспомнила, что переодеваться должен был он, а не я.

Ничуть не растерявшись и не смутившись, фыркнула и переодела и его тоже. Так красиво получилось, что не удержалась и полезла к нему целоваться — хорош котик, к такой улыбке всё подходит!

Так, вот на этом-то всё и закончилось, верно?

Артём на месте, хоть и с голым торсом, зато в тех же брюках. Я тоже тут, правда, почему-то в его рубашке: или я вчера заснула раньше, чем нужно было снять одежду, или напилась настолько, что не стала её снимать.

Ну… бывает.

А сейчас бы постараться вздремнуть ещё немного, вдруг головная боль хоть немного утихнет.

Но сквозь плотно сомкнутые веки передо мной начинают вырисовываться какие-то расплывчатые образы и фигуры, постепенно приобретающие чёткость и ясность. То ли воспоминания о забытом старом сне, то ли исподтишка подкрадывающиеся новые сновидения.

Мы с Артёмом сидели у него в машине и ожесточённо спорили. Ну ладно, ладно, на самом деле не было никакого ожесточения, да и спором это можно было назвать только с натяжкой. Просто он уговаривал меня выйти из машины, а я упрямо мотала головой и крепко держалась обеими руками за ремень безопасности.

— Сейчас же ночь! — восклицала я, с укором глядя на широко улыбающегося Иванова.

— Ты же сова, ты любишь все важные дела откладывать на ночь, — он говорил так рассудительно и спокойно, что хотелось из вредности показать ему язык.

Хотя сам предмет спора как-то плохо вязался с рассудительностью и отдавал скорее полным сумасшествием.

— Я люблю! А работники ЗАГСа, может быть, любят ночью спать. Или есть. Или трахаться. Но точно не сидеть внеурочно на работе!

— Этот круглосуточный, — безапелляционно заявил Тёма.

Я хотела было что-то возразить съязвить, но повернула голову и действительно заметила во всех окнах жизнерадостного голубого здания горящий свет.

Слишком уж знакомого здания, кстати.

— Подожди, мы на соседней от тебя улице?!

— Да.

— Но ты вёз меня сюда полчаса!

— Ждал, пока ты потеряешь бдительность, — и глазом не моргнув, пояснил Артём, не забыв подытожить свои слова очаровательно-невинной улыбкой. Убью наглеца! И словно прочитав мои мысли, он продолжил уговоры: — Если ты убьёшь меня после похода туда, то можешь получить половину моих денег и имущества. Правда, не уверен, что они тебе понадобятся в тюрьме, но хоть какой-то толк от меня будет.

Остроты уже крутились на языке, но тут двери здания распахнулись и наружу высыпала небольшая компания, в центре которой шла настоящая невеста в пышном шёлковом платье и светлом манто под руку с кем-то, очень напоминающим жениха.

По крайней мере, выражение лица «какого хрена я только что натворил?!» было при нём.

И в этот момент я немножечко струсила. Самую малость. Ну так… просто попыталась выскочить из машины, чтобы убежать обратно к Тёмке домой.

Не учла только степень своего опьянения. И надёжно прижимающий меня к сидению ремень безопасности. И заблокированные прозорливым Ивановым двери. И обувь, в которой добежала бы я только до ближайшего заледеневшего участка, а потом бы уже поехала: повезло бы — на попе, не повезло — носом вперёд.

Кажется, происходящее набирало неожиданно серьёзные обороты.

— Но я не могу выйти за тебя! — воскликнула я в панике.

— Почему это?

— Потому что ты меня не любишь! Вот! — для пущего эффекта мини-представления «типичная женщина» я даже разок шмыгнула носом.

Не сработало.

— Как это не люблю? Очень даже люблю.

— А вот я тебя не люблю! — высокомерно бросила я, даже голову задрав повыше и скрестив руки на груди. Потом осторожно покосилась в его сторону одним глазом, но не рассчитала силы и получилось, что вся съехала набок, больно стукнулась локтем о коробку передач и почти положила голову ему на плечо.

Ох-ох, что-то не то творилось с моей самодостаточностью.

— Конечно же любишь, — ничуть не смутившись, парировал Артём.

Нет, ну он точно издевается!

— Я просто передумала выходить замуж! — попробовала я продвинуть последнюю, откровенно самую неубедительную отмазку. Хотя куда уж там, все предыдущие тоже особенной убедительностью не отличались.

— Пфф, а я уже настроился! — фыркнул он, по уже сложившейся умилительной привычке передразнивая меня же.

Хорошо, что мне всё же нашлось, что на это возразить и не наделать глупостей.

Нашлось же? Удалось?

До последнего надеясь, что это всего лишь сон или вольный полёт моей разыгравшейся фантазии, я стараюсь прикинуться мертвой, ощутив первые шевеления Артёма под собой. Потом понимаю, что подобная тактика всё же не моё, и чертыхаюсь, думая о том, что ему самому следовало бы прикинуться мёртвым, если всё это правда.