Стандарты справедливого правосудия (международные и национальные практики)

Европейский суд неоднократно подчеркивал, что подп. «c» п. 3 статьи 6 Конвенции не гарантирует самостоятельного права на юридическую помощь на предварительной стадии полицейского расследования, однако это положение в контексте общих гарантий п. 1 статьи 6 Конвенции может учитываться до направления дела в суд, если и насколько справедливость судебного разбирательства представляется серьезно умаленной первоначальным несоблюдением его положений (постановление по делу «Imbrioscia v. Switzerland» от 24 ноября 1993 года, § 36).

В постановлении по делу «Vladimir Krivonosov v. Russia» от 15 июля 2010 года Европейский суд отметил, что «право на защиту будет в принципе непоправимо нарушено, если признательные показания, данные во время допроса в полиции без доступа к адвокату, используются для осуждения...»[397].

В постановлении по делу «Pishchalnikov v. Russia» от 24 сентября 2009 года Европейский суд особо подчеркнул, что «национальное законодательство может связывать последствия с позицией обвиняемого на начальных стадиях полицейского допроса, которые имеют решающее значение для перспектив защиты в последующем уголовном разбирательстве. При таких обстоятельствах статья 6 Конвенции обычно требует, чтобы обвиняемый мог пользоваться помощью адвоката уже на начальных стадиях полицейского допроса. Однако это право может подвергаться разумным ограничениям. Следовательно, в каждом деле вопрос заключается в том, было ли ограничение оправданным, и, если да, не лишило ли оно обвиняемого — с учетом всей совокупности правил процедуры — права на справедливое правосудие, поскольку даже оправданное ограничение при определенных обстоятельствах чревато такой опасностью... Эти подходы соответствуют общепризнанным международным стандартам прав человека... которые лежат в основе концепции справедливого правосудия и, в частности, направлены на защиту обвиняемого от насильственного принуждения со стороны [действующих на досудебных стадиях процесса] органов власти. Они также должны способствовать пресечению злоупотребления правосудием и достижению целей статьи 6 Конвенции, особенно равенству между органами следствия или преследования и обвиняемым»[398].

Особая важность соблюдения права обвиняемого на защиту именно на стадии предварительного следствия, по мнению Европейского суда, обусловлена тем, что «доказательства, добытые на этой стадии, определяют рамки, в которых обвинение в совершении преступления будет рассматриваться в судебном разбирательстве... В то же время обвиняемый на этой стадии разбирательства часто оказывается в особо уязвимом положении, последствия которого усугубляются тем фактом, что уголовно-процессуальное законодательство все больше усложняется, особенно в части правил, регулирующих сбор и использование доказательств. В большинстве случаев эта особая уязвимость может быть надлежащим образом компенсирована только помощью адвоката, в задачу которого входит содействие обеспечению права обвиняемого не свидетельствовать против себя...»[399].

С учетом этого Европейский суд находит, что для того, чтобы право на справедливое правосудие оставалось достаточно «практическим и эффективным», п. 1 статьи 6 Конвенции требует, чтобы, как правило, доступ к услугам адвоката обеспечивался с первого допроса подозреваемого в полиции, если при особых обстоятельствах конкретного дела не имеется веских причин для ограничения этого права. Даже если веские причины в виде исключения оправдывают отказ в доступе к адвокату, такое ограничение — чем бы оно ни оправдывалось — не должно ненадлежащим образом умалять права обвиняемого, предусмотренные статьей 6 Конвенции...»[400].

Российское законодательство о доступе к адвокату на досудебных стадиях уголовного процесса

В действующем российском уголовно-процессуальном законодательстве и судебной практике эти позиции Европейского суда нашли свое отражение.

Согласно ч. 3 статьи 49 УПК РФ защитник начинает участвовать в уголовном деле:

1) с момента вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого (статья 172 УПК), за исключением нижеприведенных случаев, когда участие защитника начинается на более ранних этапах производства по уголовному делу;

2) с момента возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица (см. статьи 146, 147, статью 318, ч. 3 статьи 319 УПК);

3) с момента фактического задержания лица, подозреваемого в совершении преступления;

4) с момента вручения подозреваемому уведомления о подозрении в совершении преступления в порядке, установленном статьей 2231 УПК;

5) с момента объявления лицу, подозреваемому в совершении преступления, постановления о назначении судебно-психиатрической экспертизы;

6) с момента начала осуществления иных мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления.