Стандарты справедливого правосудия (международные и национальные практики)

§ 6. Конфиденциальность коммуникации адвоката-защитника с обвиняемым и сведений, полученных защитником в ходе такого общения (адвокатская тайна)

Европейский суд по правам человека рассматривает требование конфиденциальности коммуникации адвоката-защитника со своим подзащитным и информации, полученной в результате такого общения, как важный элемент права на защиту и гарантию справедливого судебного разбирательства.

Такая позиция Европейского суда стала результатом длительного эволютивного толкования статьи 6, § 3 (с), Европейской конвенции.

Так, Европейская комиссия по правам человека в деле «Kempers v. Austria» (постановление ЕСПЧ от 27 февраля 1997 года) не нашла нарушения статьи 6, § 3 (с). Заявитель в этом деле вместе с сообщниками пытался продать пять килограммов кокаина и был арестован. У заявителя был адвокат, но судья, который вел дело, распорядился, чтобы все встречи с адвокатом проходили в его, судьи, присутствии. Судья указал на то, что, с учетом характера обвинений, существовал серьезный риск сговора между соучастниками преступления, которые продолжали находиться на свободе. Эта мера длилась около двух месяцев, затем ограничения были сняты, и у заявителя было еще несколько месяцев на подготовку к судебному процессу. Комиссия признала неприемлемой жалобу заявителя на ограничение конфиденциальности. Комиссия отметила тот факт, что в конечном счете у заявителя было много времени для встреч с адвокатом в условиях конфиденциальности. Комиссия также согласилась с выводами внутренних судов о том, что в этом деле существовал высокий риск сговора между заявителем и его еще не пойманными соучастниками.

В дальнейшем практика Европейского суда несколько изменилась.

Так, в деле «Lantz v. Austria» (постановление от 31 января 2002 года) Суд пришел к выводу о нарушении п. 3 (с) статьи 6 на том основании, что заявитель не был участником организованной банды. К тому же риск сговора, на котором основывались внутренние суды, уже был использован как аргумент для предварительного заключения заявителя. Суд решил, что нельзя одним и тем же аргументом оправдывать две разные меры — предварительное заключение и ограничение конфиденциальности свиданий[417].

В деле «Brennan v. United Kongdom» (постановление от 16 октября 2001 года) Европейский суд отметил, что вмешательство (присутствие офицера полиции во время встреч заявителя с адвокатом) длилось только 48 часов и касалось периода непосредственно после ареста заявителя. Тем не менее Европейский суд пришел к выводу о нарушении статьи 6, § 3 (с), Конвенции. В этом деле заявитель подозревался в принадлежности к Ирландской республиканской армии и в совершении террористических актов.

Подобная позиция отражена Европейским судом в постановлении по делу «S. v. Switzerland». Заявитель подозревался в терроризме — поджогах государственных зданий и хранении взрывчатки. В течение первых месяцев после задержания его встречи с адвокатом проходили под наблюдением полицейских, которые могли слышать разговоры адвоката и заключенного. Более того, три письма адвокату были изъяты и использовались в дальнейшем для проведения графологической экспертизы. Также полиция изъяла у адвоката документы, относящиеся к делу, которые тот пытался передать своему подзащитному. Прокуратура ссылалась на риск того, что заявитель через своего адвоката вступит в сговор с другими обвиняемыми. Власти также говорили, что заявитель отказался дать показания, что, соответственно, повышало риск сговора с целью выработать единую линию защиты.

Европейский суд, рассматривая эти ограничения, отметил, что риск сговора не был подтвержден никакими фактами. Адвокат заявителя не был обвинен в каком-то конкретном нарушении закона или даже профессиональной этики; что касается выработки общей позиции по делу, то это является естественным приемом адвокатской защиты, в котором нет ничего противозаконного. Суд указал, что право на конфиденциальное свидание с адвокатом является одним из самых базовых требований п. 3 (с) статьи 6, гарантирующего право на юридическую помощь. Суд также отметил, что ограничения на свидания с адвокатом длились около семи месяцев. В результате было найдено нарушение п. 3 (с) статьи 6 Конвенции.

В постановлении по делу Суд отметил: «Право обвиняемого общаться со своим адвокатом вне досягаемости от третьих лиц фигурирует среди элементарных требований справедливого судебного разбирательства в демократическом обществе и вытекает из статьи 6 п. 3 (с) Конвенции. Если бы адвокат не мог общаться со своим клиентом без такого наблюдения и получать конфиденциальные указания, его помощь потеряла бы пользу, тогда как цель Конвенции состоит в защите практического и эффективного осуществления прав».

Аналогичные правовые позиции сформулированы Европейским судом по вопросу конфиденциальности информации, полученной вследствие общения адвоката со своим доверителем.