Стандинг, или Правила хорошего тона в изложении главного инспектора полиции Александра-Бенуа Берюрье (Курс лекций).

— У них точно было что-то с чугунком, у мужиков этой эпохи, — давится он от смеха. — Бриллиантовое ожерелье! И что еще? Кружева, принадлежавшие Марии-Антуанетте! Да их днем с огнем не найдешь даже на блошином рынке. А если и откопают кружева с воротничка, которые были на ней в тот день, когда ей удаляли миндалины, то на нем же должны быть пятна крови! Заметьте, что рояль на свадьбе, в общем-то, вполне к месту. Но меня разбирает смех, когда я читаю о зонтике и стакане воды! На худой конец, зонтик может пригодиться акробатам, которые прыгают на проволоке, я не спорю. Но с другой стороны, если бы мне подарили стакан с водой, то я его прямо на месте выплеснул бы в физиономию щедрого дароносца!

— Раньше, — продолжает Ученый, — очень заботились о носильных вещах. — Надо сказать, что вещи были отличного качества и долго служили. Но в наше время, когда на улицах полно автоматов, которые выдают чулки или трусики, нет необходимости делать запасы нательного белья. Я читаю в своей энциклопедии, в разделе «Дамские панталоны, входящие в приданое», следующий перечень:

панталоны из мадаполама с фестонами — 12 шт. — 14 фр, шт. — всего 168 фр.

панталоны разные — 12 шт. — 23 фр. шт. — всего 276 фр.

панталоны разные — 3 шт. — 40 фр. шт. — всего 120 фр.

панталоны разные — 1 шт. — 50 фр. шт. — всего 50 фр.

панталоны с кружевами — 1 шт. — 80 фр.шт. — всего 80 фр.

Он облизывается.

— Я человек нелюбопытный, но хотел бы знать, в чем разница между всеми этими разными панталонами. Но я так думаю, что ваша благоверная смогла бы в них одна за всех сплясать френч-канкан в кабаре «Мулен Руж». А что касается единственных панталон с кружевами, она, вероятно, одевала бы их для того, чтобы устроить интимную церемонию перед зеркалом, когда ее месье отправлялся в путешествие, или принять у себя шефа своего мужа, как простая гейша. Когда я женился на Берте, у нее было всего трое трусов: розовые — на каждый день, белые — праздничные, и черные — для дождливых воскресных дней. Поверьте мне, этого вполне достаточно.

Он снова впивается зубами в свой сандвич, подбирает крошки, упавшие на ширинку, и отправляет их в рот с остатком бутерброда.

— Переходим, — жует он, — к самой церемонии. — Чтобы свадьба была хорошей, невеста должна быть в белом. В противном случае можно сделать поспешный вывод. Если бы вы видели мою Берту, в день "Д", в своем платье с шлейфом и венком из апельсиновых веток на голове… Настоящая Святая Дева Мария! Под вуалью лицо ее напоминало лик матроны, честное слово! В последний момент обнаружилось, что мы забыли купить молитвенник. Катастрофа! Бедняжка чуть не разрыдалась. К счастью, вы знаете Берю.

"Не волнуйся, цыпленок, — утешаю я ее. — Я его тебе сейчас быстренько смастерю. Я хватаю кулинарную книгу, которую нам преподнесла в дар одна наша соседка. Книга называлась «Секреты тетушки Анаис». Я по-быстрому делаю обложку из белой клеенки и наклеиваю на нее крест, вырезанный из желтой промокашки. Эффект получился потрясающий. Во время молебна мы вполголоса читали рецепты приготовления шишкебаба по-восточному, рагу из фазана по-лагиперски, вымени лани из угодий герцога Юзеса. Господину аббату очень нравилось наше усердие. В какой-то момент он говорит нам: «А сейчас споем все вместе Кредо» — или что-то наподобие, я уж не упомню! Мы с Бертой не растерялись в затянули заливное из дичи по-деревенски, делая вид, что это по-латыни! В конце каждого слова мы добавляли «ус». Примерно это звучало так (и Толстый затянул псалм): Готовкус бульонус из костус и потрохус дичус, ножкус теленкус и шкурус поросятус…

Он замолкает, нежно улыбается и шепчет:

— У нас слюнки текли, пока мы пели об этих вкуснятинах. Тем более, что приближалось время обеда, и наши желудки во всю мочь трубили сбор. И тепле разливалось до самых потаенных уголков наших кишок. Во время пения мы узнавали, что, когда дичь остынет, ее нужно порезать кусочками и залить нежным соусом, мы понимали, таким образом, что свадьба — это церемониал. Магия слов, так сказать! Я до сих пор помню отрывок, где говорится, что «все это украшается дракон-травой и ломтиками трюфелей…» В этот момент это было свыше наших сил, для меня и Берты. И мы взялись за руки. Мы чувствовали себя на пороге большого счастья, парни. Большого счастья…

Как всегда в исключительные моменты, Берю прослезился. Чтобы прогнать ностальгию, он делает глоток красного. Придя в норму, он продолжает: