Станем сильнее

– Ничего, – выдохнул он. – А что, правда так заметно?

– А… Ага, – кивнула я. – Да даже если бы не было заметно, своими действиями ты выдаёшь себя с головой.

От его ласковой улыбки не осталось и следа. Тем не менее его лицо оставалось спокойным, а вот в глазах плясали мары.

– Да… Да даже если оно и так, я не могу ничего поделать, кроме как этому мешать, – выдохнул вдруг он. – Я же эльф. Я нужен своему народу. Виктории я не нужен…

Он понурил голову. И я тут же прониклась к нему пониманием: я словно смотрела в зеркало. Хочется оставаться понимающей и тихой, не мешать чужой жизни… но не можешь оставить всё как есть. Хочется обладать тем, что любишь, целиком и без остатка. И прекрасно понимаешь, что не станешь этого делать, ведь любишь больше, чем хочешь навредить.

– Ты ей нужен, Лиафвин, – подбодрила его я, хлопая по плечу. – Кто же похвалит её представления, если не ты? Кто спасёт, если не ты? Кто будет любить?

– У неё сотни, тысячи подданных… Зачем ей я, когда это могут делать другие? – опустил руки он.

– Потому что ты делаешь это по-своему. Ты – это ты, Лиафвин, других таких нет. К тому же я уверена: Феникс для неё – просто увлечение, – говорила я и не знала толком, кого подбадривала: его или себя, или всех вместе. – Такие любящие сердца, как твоё, способны очаровать любого. Виктория просто пока этого не видит. Но увидит, я уверена.

– Думаешь?.. – пролепетал он, глядя мне в глаза. Такие светлые: любовь в них и впрямь такая, словно смотришь зеркало.

– Безусловно. Я в тебя верю, Лиафвин, – кивнула я. – И поэтому нам с тобой надо поторопиться. Я, может, больше, чем насолить, сделать не смогу, но ты…

Тут же Лиафвин изменился в лице: сдвинул брови и сощурился, точно я его разозлила. Но по его словам я поняла: это вовсе не так.

– Ты чего, Мира? Ты не видишь, как он о тебе заботится? У него точно есть к тебе чувства. Пышный цветок зреет в его душе, а тебе надо только сорвать его!

От его слов у меня встал мех на ушах. Опять надежда…

– Всё немного сложнее, Лиафвин…

– Для любви сложности – просто препятствия. И если они непреодолимы, значит, любовь ненастоящая. А я клянусь честью: ваши чувства настоящие и сложности для вас – лишь временная помеха.

«Ваши чувства»… Я обхватила лицо руками, ощущая жар.

– Сп-пасибо, Лиафвин… Я не знаю, что с этим делать, но…

– Действовать – вот что! – вдруг совсем по-другому заговорил он. – Пойдём. Я проведу.

И мы заторопились к нужной полянке.

* * *

Найти заветное место не составило труда. И спрятаться в листве тоже: Лиафвин наколдовал вокруг нас купол, который едва ли оставлял возможность нас заметить. Оставил он только отверстия, сквозь которые мы и наблюдали за Фениксом и Викторией.

В конце концов, если мы немного подслушаем, хуже не будет? Мы уселись бок о бок и принялись подглядывать.

Они сидели в беседке. Перед ними – изысканный ужин. Феникс совсем не ел, а вот тарелка Виктории казалась использованной. Она откинулась назад – совсем не по-королевски – и смотрела куда-то в сторону дворца.

– Знаешь, что, Феникс? – произнесла она.

– Да? – тут же отозвался он.

Он смотрел на неё пристально, ловя каждое движение.

– Мои родители… слишком меня любили.

– Почему ты так думаешь? Нельзя слишком любить, – вдруг сказал Феникс, откидываясь рядом. Но не касаясь. Почему-то это волновало меня больше любых слов.

– Ну… Наверное, можно, если это становится чрезмерной опекой. Ведь они настолько любили меня, что даже никогда не показывали за пределами дворца.

– То есть ты никогда не видела своих подданных? – склонил голову Феникс, заглядывая Виктории в глаза.

– А что? Это удивительно? – усмехнулась она, глядя на него в ответ.

– Вряд ли я могу судить, но, наверное, да.

– Всё-то ты можешь, Феникс… Я знаю, кто ты. Откуда у тебя сила Огня…

– Я знаю. Но всё сложнее, чем ты думаешь.

– Я уже поняла… Всё всегда сложнее.

Сложнее… В смысле «Феникс понимает»? Понимает, каково не видеть подданных? Или что? Ладно… Это я ещё выясню. Все эти речи про кровь… Такое ощущение, что они значат больше, чем просто диковинное выражение.

– Я… хотела бы их увидеть, – вновь прервала молчание Виктория.

– Родителей?

– О, Феникс, нет… Это же невозможно, – улыбнулась она ласково и немножко снисходительно, словно ребёнку. – Я хочу увидеть простой люд. Никогда не видела их, кроме слуг…

– Мне жаль… что произошло с твоими родителями…

Феникс, кажется, не совсем понял, чего Виктория от него хочет. Удивительно, но меня вдруг одолело желание ему подсказать. Хотя, казалось бы, зачем?..

– Феникс, что было, то прошло. Я вынесла много уроков из этого, и мне хватит воспоминаний об этом, – прервала его Виктория.

– Уроков? Каких это, например? – спросил он совсем уж невежливо.

Но Виктория почему-то совсем не обиделась. Неужели они так сблизились, что его прямота перестала её волновать?