Станем сильнее

Я подплыл ближе, и Адрастея аккуратно взяла меня за запястье, проведя моими пальцами сквозь иллюзию.

Мне никогда не приходилось трогать нечто ложное, совсем нематериальное. Я удивился тому, как ловко этот юный воин обманул моё зрение: я ожидал хотя бы лёгкого прикосновения, но вместо этого не ощутил совсем ничего.

После наших движений щупальца быстро исчезли: в конце концов, иллюзия не может долго поддерживаться, если в неё не верить. Но мы с Адрастеей верили. Мы знали, что сейчас, в этот миг, нам нужна вера хотя бы во что-то.

– А это правда? Что вы пленили Кракена? – спросил Захария, появившись за моей спиной.

Я и без того знал ответ.

– Не пленили, а приручили, – поправила его Адрастея, спешно выйдя из транса.

– И как же так вышло? – тут же поинтересовался Захария.

– Посмотри на чашу. История стара как мир, все её знают, и пересказывать её из раза в раз – только время терять. Время, которое мы можем потратить на то, чтобы двигаться вперёд.

Я нахмурился: удивительно, какое отношение в Эдельгвирской империи к таким значимым историям. Но чтобы не провоцировать разногласия, я вернулся к предыдущей теме.

– Я читал, что Кракен живёт в бухте, но может свободно гулять по морям, пока его не призовут, – объяснил я Захарии.

– Это разве не плен? У него нет своей воли, – возразил он.

– Если бы не наша рука, которая направляла бы Кракена на наших врагов, тот бы свирепствовал по всему морю и пожирал невинных смертных, – повела плечом Адрастея, будто говорила что-то очевидное. – Разве было бы лучше, если бы он был неуправляем?

Мы с Захарией переглянулись, и, кажется, в нас зрел один и тот же вопрос. Адрастея оказалась достаточно проницательна, чтобы снять слова с наших губ:

– Как мы решаем, кто достоин смерти, а кто нет? – спросила она. – Мы караем жестоких, тех, кто проливает кровь в наших водах. Действительно, мы порой можем ошибаться, но мы не оставим наши моря беззащитными.

– Получается, рыболюди должны исчезнуть из ваших вод? – задал я вопрос, который давно напрашивался.

– Нет, конечно, мы не чудовища, подобные им, – вскинула бровь Адрастея. – Уничтожать целый народ – это бесчувственно. Мы лишь хотим приструнить их.

– Каким образом? – напрягся я.

– Без лидера нет и армии, – сказал немолодой тритон. – Ноа Ка Ваи держится исключительно на вожде. Без него они даже государством считаться не могут: разбегаются, когда нужда отпадает. Более того, они и сами не прочь повоевать друг с другом, племя на племя.

– Именно, но полемарха, наверное, не стоит перебивать, – пробормотал юнец нарочито громко на ухо старшому.

– Прошу прощения… – тут же изменился в лице тот.

– Ничего, – махнула рукой Адрастея. – Я ценю слово каждого гражданина империи. – Она вновь обернулась ко мне: – Пойми, Феникс, мы преследуем благую цель. Рыболюди – жестокий, властолюбивый, неуправляемый народ.

С каждым днём мы рискуем потерять ещё один город, просто потому что очередное их племя решит его варварски разграбить. Ведь это гораздо легче, чем самим стараться и развиваться, чтобы что-то производить. Мы хотим остановить их, чтобы больше никто не страдал.

– Но разве переговоры не могут ничего решить? Возможно, всё не так однозначно… – предположил я.

Как я и думал, Адрастея лишь рассмеялась – отчаянно, злобно.

– Идти на поклон к этим варварам, что убивают эдельгвирцев? К Кракену это! Мой народ не будет попусту унижаться перед дикарями, которые сами едва ли умеют разговаривать. К тому же у нас есть армия, чтобы наконец-то заставить их прекратить набеги – не пустыми словами, а делом. Мы всего лишь защищаемся, не более того. Просто поверь мне.

Я отчасти понимал её. Я видел всё своими глазами. Их жуткие, искажённые гневом лица, их острые чудовищные клыки, их окровавленное оружие. Они рвались вперёд, как скопище голодных пираний.

– Поэтому, чтобы вернуть Миру, просто необходимо победить. – Голос Адрастеи посерьёзнел, как никогда раньше. – Ты ведь понимаешь, Феникс? Мы заодно.

Я задумался. Адрастея действительно не понимает, что творится в душе Миры. Не понимает, что её надо не просто вызволять – переубеждать. И что у Ноа Ка Ваи есть свой наследник, имеющий столько же прав, сколько и Адрастея, каким бы варваром он ни был.

Я быстро понял, что ухожу в свои мысли слишком глубоко, и тут же кивнул:

– Конечно. Я ведь дал обещание.

Воины одобрительно загудели. Похоже, моя помощь – вернее, помощь Огня воплоти – была действительно спасительной против неуправляемых дикарей.

Как же хотелось, чтобы всё было так просто. Как хотелось, чтобы наследник в водах был один. Как хотелось, чтобы Мира всегда была рядом и не оставалось ни одного вопроса о нашей с ней судьбе.

– Всё ещё мучаешься от мук выбора? – произнёс Захария за моей спиной, положив мне руку на плечо. Я медленно кивнул. – Я знаю, кто тебе поможет. Дождёмся ночи и придём сюда.

Я сразу понял, что он имел в виду. Видимо, это вновь единственное, что мне остаётся.

* * *