Станислав Ростоцкий. Счастье – это когда тебя понимают

Опять 2 приема. Один в 6 у англичан, второй в 24 часа у румын. У англичан в особняке на Спиридоновке, куда мы ехали по набережным и не знали, как проехать. Принимал посол и его супруга. Познакомились на этом приеме с Лесли Карон. Она очень милая и симпатичная. Очень долго беседовала с нами супруга посла. Она говорит по-русски. Хочет посмотреть нашу картину. Атташе по культуре Джон Морган. Скользкий мальчик. Был, конечно, наш дорогой сэр Артур, который утром проводил жену. Потом хлебнули горя на румынском фильме и смотрели очень смешной кубинский фильм «Хуан Кин Кин»[101]. У румын такой фильм «белых телефонов», но на нефтяной скважине. Потом еще поперлись на прием к румынам. Там было невкусно, но вино было хорошее. Поздно ночью отвез Поледняка и Иржи Пурша в гостиницу. Вот и весь день. А сказать нечего.

Среда, 19 июля

Сегодня прямо утром случилась трагедия. Недаром я уже столько времени езжу с предчувствием, что что-то должно произойти. Прямо у гостиницы «Россия», куда я приехал за Эвелин, на меня наехало такси. Разбило правое крыло, но я мужественно держался. И отвез всех на самолет, а потом помчался на станцию. Довольно быстро за 8 рублей мне все выправили, но, конечно, заметно и обидно страшно. Потом поехали на «Фантомаса», а угодили на «Романс для кларнета». Ужасно. Но «Фантомаса» все же видели. А после помчались на «Войну и мир». Была ретроспектива[102]. Показали Урбанского, и никто ничего о нем не сказал. Полное отсутствие режиссуры. А третья серия – это уже за пределами разума, и все молчат. Было 3 жидких хлопка. Боже мой, как же в искусстве неважно количество.

Четверг, 20 июля

С утра возил в Загорск Элтона, Поледняка и Броусила. Загорск переполнен. Очень страшно. Снова все как в XVII веке. И монахи как из-под колпаков. Но поп, который шел в штатском, был такой красавец. И пиджак с разрезиком, только волосы, аккуратно причесанные, и борода выдавали его принадлежность. Дорога была страшно утомительная. Огромное количество машин.

На закрытие не пошли. Пошли прямо на прием. Нинка в первый раз надела норку и посбивала всех с ног. После всего происшедшего мы еще поехали к Леве. Конечно, Иржи снова напился и орал. Стол был изысканный, с керосиновыми лампами и старинной мебелью. Были Яковлевы. Когда отвозил Иржи домой, он, по-моему, уже ничего не соображал.

Пятница, 21 июля

Приехали домой в 4 часа, а в 5 я уже встал, чтобы везти Элтона на аэродром. Надо было ехать. Физически это было очень трудно, но я выдержал. И слава богу. Довез еще Алквиста. А потом выяснилось, что билет есть, а места нет. Спасибо, как всегда, помогли. Получил билет.

Потом уезжали чехи. Молодец Кармен. Тоже приехал. Ведь ему трудней. Все-таки 60. Видел ИЛ-62, который при нас улетал в Канаду. Мы даже остановились, чтобы посмотреть, как он взлетал. Я вез женщину с аэродрома домой. Когда вечером мы с Ниной ехали в Тарусу, то по радио в автомобиле слышали, как сообщали, что он уже сел в Канаде. Здорово все-таки. Если видеть только эту сторону жизни, то здорово. А потом Таруса и переезд вброд. И длинный худой Андрей.

Суббота, 22 июля

День преприятнейшего ничегонеделания. Если можно таким назвать день, в который занимались профилактикой машины. Но так как это делалось на воздухе и с помощью Славки, то, в общем, было легко. А потом купанье и прекрасный обед. Спали, спали и спали, и фестиваль сразу куда-то ушел, как некая форма, в общем-то, фальшивой и бесполезной жизни. Ну, правда, посмотрели кино, а все остальное неискренне, и так много подводных течений, что противно. Только прочитать, какие блестящие отзывы дают все о фильме «Война и мир», – уже от этого тошнить начнет.

То ли дело березы, трава, поспевшие вишни. Очень трудно становится верить в этот мир, если жить без берез и без лени.

Воскресенье, 23 июля

То же самое прекраснодушие. Утром просыпаемся в машине (мы с Нинкой спали в машине), и туда уже заглядывает Андрюшка и солнце.

Снова возились с машиной и купались, хотя заложило уши и вдарил такой насморк, что, думал, изойду соплями, а потом наладились собирать вишни, которые поспели. Обобрали одно дерево. Полкорзинки. Потом вспомнил, что вечером футбол, и быстро собрались уезжать в Москву. Приехали прямо домой. Немножко поглядели – и скорей, скорей в Богородское, какие-то банки, склянки и другие предметы. Я стал ужасно неаккуратным с дневником. Вот пишу этот день уже 29-го. Безобразие, а кроме того, очевидно, я изменил первоначальному намерению. И пишу практически протокол, а не сочинение.

Понедельник, 24 июля

С утра совещание у Бритикова по поводу «Простых парней». Ну, конечно, уже начинается. Уже я виноват и уже крики: «Дуленковичи, Яковичи и Ростовичи». Обидно, потому что есть очень большой непрофессионализм и очень большая фанаберия. А толку весьма мало.