Станислав Ростоцкий. Счастье – это когда тебя понимают

Сегодня опять бесчисленные приемы, но мы уже не выдержали и не пошли никуда. Ни к югославам, ни к полякам. С нас хватило одних картин. Днем смотрели весьма интересные фильмы «Кайфаны» и «Профессионалы»[92]. Вестерн с мировыми актерами и стрельбой. С таким удовольствием приехали домой. Глядели вечером «Человек на все времена» со Скофилдом. Поразительно красивая английская речь. Чудо. А фильм сам, по-моему, скучный. Самое интересное – последние титры. Вообще впечатление, что последние дни мы живем больше в мире грез, чем в настоящем мире. Все время смотришь на экран. А еще к этому страшная жара и все время как в мокрой ванне.

Четверг, 13 июля

Утром гости фестиваля на студии. Пьяный опоздавший Разумовский. Стол в зале, как для профсоюзного собрания. Полаялся с Фрезом. Опять кричал Донской. Полаялись по поводу детского кино. Я сказал, что дети все чаще думают как взрослые, а взрослые – как дети. Потом на Трехгорке слушал изысканнейшую речь сэра Чарльза Эванса. «Когда я смотрю на этих прелестных женщин» и т. д. А потом было самое главное. Встреча с Крамером и его фильм «Корабль дураков». У Крамера прелестная жена. Точеная юная красавица. Сам он тоже энергичен, красив. А фильм чудо. Все на крупных планах, но играют так, что объяснить невозможно. Самое сильное впечатление из всего фестиваля. А потом поехали на Венгерский прием. Там долго говорил со Смоктуновским о сценарии. Приехал Поледняк[93].

Фары, конечно, не привез.

Пятница, 14 июля

Утром на студии была японская делегация. Чудесная девочка в кимоно. И смешные японцы. А потом мыл машину и смотрел фильм «Большой приз». Про гонщиков. Ошарашивающие съемки автогонок. Как это сделано, понять невозможно. И после этого помчались домой. Не выдержали больше и не смогли больше смотреть. Не пошли на прием и сидели дома. Да вот рассказывать это лет эдак 10–20 назад – что не ходишь на картины, до того уже перекормился. Не поверят. Но ведь факт. Не можешь идти пить и есть. Все это все-таки напоминает мне пир во время чумы. Кругом не разберешься, что творится, а тут пьют, едят и смотрят картины. А завтра опять праздник. День кино. А утром едем на пароходе.

Суббота, 15 июля

Знаменитая поездка на пароходе. Был полный кошмар из-за еды. Народу было много. Вообще «Корабль дураков» вышел бы на ять. Тамара Федоровна с белой собачкой, Ирина Донская с черной собачкой. Кинг Видор и Лесли Карон и т. д. Конечно, снова Иржина Богдалова, которая пела, плясала и играла на барабане. Огромная баба Мириам Качиркова[94], которая накачалась так, что заголилась. Но самое главное – это обед, который совершенно невозможно было получить. Кончилось тем, что грек-эмигрант шваркнул полным бокалом красного вина об стол.

Говорил с Козинцевым, который ругал статью Турбина[95]. Но что с этого толку. Обедали до того, когда пристали. Потом поехали в гостиницу, где все те же чехи с их пивом и старой лошадью Ией Арнаутовой, которая добивалась, что купить 8-летней дочке. В общем «Корабль дураков» – детские игры.

Воскресенье, 16 июля

Утром приехали телевизионщики из Бельгии. Снимали меня с рассказами об Эйзенштейне. Грустно это рассказывать. Страшно подумать, что Эйзенштейн не дожил даже до широкого экрана. Что бы он еще сделал. И вот смешная вещь: после того, как я рассказывал об Эйзенштейне, о могучем художнике, я полетел смотреть картину «Дикий глаз»[96]. Картину о художнике, для которого нет ничего святого. О человеке, который ради того, чтобы снять что-то, не останавливается ни перед чем. Даже смерть любимой он снимает. Потом смотрели ужасающую чешскую картину «Романс для кларнета»[97]. А потом был прием у чехов, где удалось поговорить с Романовым, который сказал, что «Бэлу» очень хорошо смотрели в Сан-Себастьяне. Ему рассказал это директор фестиваля. Славка[98] познакомился с Иткой Зеленогорской[99].

Понедельник, 17 июля

Сегодня проспали до 2 часов. Потом поехали смотреть «Аморального»[100]. Играет Уго Тоньяцци. Смешная картина о человеке с тремя семьями, которым он отдает всего себя. С «Марыси и Наполеона» ушли. Пришли домой и очень вкусно поели. День прошел незаметно и тихо. Да, люди действительно переутомились от фестивалей. Я смотрю кругом и вижу, как постепенно все стареют вокруг. Время идет и идет. Вот умер уже Эрмлер, и все думают, а кто следующий.

Сегодня прошел дождь. Холодный, но деревья и трава обрадовались. Небо красивое и суровое. На башне телевидения горят огоньки. Где-то играет музыка. Нинка сидит на диване и шьет, а по телевизору передают о героях Севастополя. И все так просто. Сняли часового, пошли в атаку и т. д. А за этим смерти, смерти, смерти.

Вторник, 18 июля