Становясь Милой

– Родители сейчас все в делах, поэтому я решила им не мешать и провести лето с тетей и дедушкой, – нагло вру я спокойным голосом, избегая ее взгляда. – Здорово вернуться на родину.

Миссис Эйвери сочувственно растягивает губы и прижимает ладонь к груди.

– Кстати, как поживает твоя тетя? Ужасно жаль, что она застряла на этом ранчо на другом конце города, бедняжка.

– У нее все хорошо, – говорю я, машинально бросаясь на защиту тети. Мой голос становится резче. Если миссис Эйвери не перестанет разговаривать в столь странной манере, я не смогу проникнуться к ней симпатией. – Она с Попаем… то есть с дедушкой. Он составляет ей компанию.

– Разумеется. Тем не менее жаль, что ее брат уехал в Голливуд и бросил ее одну заботиться об отце и огромном старом ранчо. – Она качает головой, словно от одной мысли ей становится печально.

– Мама! – вновь шипит Блейк. – Может, хватит допрашивать Милу?

Миссис Эйвери смотрит на него холодно – очевидно, она не в восторге оттого, что ее отчитывает собственный сын. Замерев, я наблюдаю за тем, как они сверлят друг друга взглядами; на фоне все еще тихо играет музыка. Кажется, слышно даже тиканье часов из кухни.

Первым глаза отводит Блейк. Распрямив плечи, он агрессивно втыкает вилку в кусок мяса на тарелке.

– Мила, я ведь еще не рассказывал тебе о своей музыке, – говорит он беззаботно, переключаясь на другую тему и тем самым спасая меня от своей матери. Однако… музыка? Да еще и его?

– Только не это, – бормочет миссис Эйвери, затем вдруг со скрежетом отодвигает стул и встает. – Я не намерена выслушивать твою нелепую болтовню о музыке. Пожалуй, оставлю вас двоих и закончу обед наверху.

Взяв в одну руку тарелку, а в другую – бокал вина, она выходит из столовой и поднимается на второй этаж. Мы с Блейком слушаем ее удаляющиеся шаги.

Наконец я оборачиваюсь на Блейка, открыв рот.

Униженный, он кладет локти на стол и со стоном роняет голову на руки.

– Зря я пригласил тебя в гости, – признается Блейк, придя в себя. – С мамой бывает… непросто.

– Боюсь, я ей не очень понравилась, – бормочу я.

Мы оба перестали есть и отложили столовые приборы, уставившись на пустой стул, на котором недавно сидела мэр. Видимо, мне все же не показалось. Ее недобрый взгляд и снисходительный тон безошибочно говорили об испытываемой неприязни.

Прокручиваю в голове ту пару встреч и разговоров с Лианной Эйвери. О моем существовании она узнала, когда я не смогла попасть домой, а на следующий день в церкви тетя Шери нас познакомила. Уверена, я была предельно вежлива. Сегодня тоже вроде бы не произошло ничего из ряда вон. Может, ей не понравилось, что я появилась как черт из табакерки и потребовала поговорить с Блейком? Или когда чуть ли не внаглую вклинилась в их семейный обед? Или позволила Блейку положить руку мне на колено? Я просто не вижу причин относиться ко мне с таким откровенным презрением.

– Я что-то не так сделала?

– Нет, вовсе нет, – спешно возражает Блейк, качая головой. – Поверь, проблема не в тебе. Мама лишь вымещает на тебе обиду.

– Обиду? – Я вскидываю бровь, заинтригованная. – На что?

Блейк на мгновение замирает, на лице отражается тень сожаления. Затем тяжело сглатывает и склоняет голову, возвращаясь к еде.

– Да так, забудь, – резко закрывает он тему. – Когда доедим, я отвезу тебя домой.

Уловив намек, больше ничего не говорю. Этот воскресный обед явно претендует на первое место среди самых напряженных.

Опускаю голову и ковыряюсь в еде, внезапно потеряв аппетит. Блейк тоже молчит и время от времени вздыхает. Веселый гул хитов из динамиков совсем не соответствует настроению за столом.

– Ну, – начинаю, – хотя бы расскажешь мне о своей музыке?

Недовольные складки на лице Блейка разглаживаются, сменяясь смущенным выражением.

– В следующий раз. Обещаю.

Я не настаиваю: похоже, он больше не в настроении для дружеских бесед. Мы продолжаем есть в тишине. Когда заканчиваем, на столе остается еще полно еды.

– Бейли доест, – наконец произносит Блейк уже спокойным голосом. Он собирает пустые тарелки, уносит на кухню, затем хватает блюдо с остатками мяса. – Идем.

Выходит, мы вновь будем мило болтать, словно несколько минут назад не тонули в болоте напряжения?

– Бейлз! – кричит Блейк.

Он садится на край веранды и кладет тарелку на колени. Я присоединяюсь к нему, оставляя между нами приличное расстояние. Никаких больше касаний! Стараюсь стереть с лица признаки замешательства.

Через весь двор к нам бежит Бейли, привлеченный ароматом свежеприготовленного мяса. На этот раз он останавливается перед Блейком, послушно садится и ждет команды. Длинный язык свисает из приоткрытой пасти – кажется, будто он улыбается, – и мне тоже хочется улыбнуться.

– Дай лапу, – командует Блейк. – Теперь другую… Теперь лежать! Молодец, хороший мальчик. – Он подбрасывает в воздух кусок говядины, и Бейли хватает его, распуская слюни по всей траве. Блейк ловит мой взгляд. – Хочешь?

Ну разве можно отказаться от столь заманчивого предложения?