Становясь Милой

Разводить костер берется целая группа парней, среди которых Блейк и Барни, тем не менее времени уходит немало. Сперва они скрупулезно выкладывают в обозначенный камешками очаг хворост, бревна и бумагу. Затем они долго разжигают огонь: недовольно передают друг другу зажигалку, пока наконец не появляется искра, которая прыгает на бумагу. Удовлетворенные, парни разбредаются по своим местам, однако Блейк продолжает сидеть у костра на корточках. Он тыкает палкой в горящие бревна и время от времени подбрасывает больше хвороста. Огонь все больше набирает силу.

– Она сейчас в нем дырку просверлит, – говорит Саванна.

– Ага, – мычит Тори.

Сперва их голоса пролетают мимо моих ушей, но затем возвращаются, прокручиваются в голове, и я осознаю, что они говорят обо мне. Часто моргаю – глаза сухие от контактных линз, – отрываю взгляд от пылающего костра и перевожу на подруг, озадаченно приподнимая брови.

– Чего?

Саванна с Тори синхронно пожимают плечами.

– Я не пялюсь на Блейка!

– Ну да, ну да, – усмехается Саванна, забрасывая ногу на ногу и откидываясь на спинку стула. Впервые за вечер я прищуриваюсь, чтобы получше рассмотреть ее выбор сережек – пара крошечных огоньков. – Тори, видела бы ты этих двоих в моем бассейне! Блейк буквально приклеился к ней!

Я прищуриваюсь.

– Ты вроде бы спала!

– Вы нравитесь друг другу! – заявляет она, выпрямляясь и тыкая в меня пальцем, ее лицо сияет. – Ну же, признай!

– Блейк приклеился к тебе? – повторяет Тори, постукивая указательным пальцем по губам и задумчиво глядя на Блейка у огня. – Черт, везет же некоторым! Мы как-то в восьмом классе играли в «Правду или вызов», и я велела ему меня поцеловать, но он предпочел штраф.

С драматизмом голливудской актрисы – мне ли не знать – Тори изображает разбитое сердце: прижимает руку к груди и откидывает голову с горестным вздохом.

Саванна бросает на подругу неодобрительный взгляд.

– Тори, пожалуйста, забудь уже свою детскую влюбленность! Мы обсуждаем Милу.

– Нет, не обсуждаем, – возражаю. У меня горят щеки, но я убеждаю себя, что виноват жар от костра. – Барни упомянул какую-то… э-э, Лейси? Кто она?

– Лейси? – с любопытством повторяет Тори, отпивая газировку из банки. – Вон там: та, что с красными прядями. И, для протокола, – ворчит она, – это я начала здесь моду на цветные волосы.

Тори встряхивает своей пышной розовой шевелюрой, а я смотрю в указанном направлении. На противоположной стороне костра стоят три девушки, потягивая пиво из бутылок, громко болтая и хихикая. Я вспоминаю одну из них – она была на автопикнике и проявила особенный энтузиазм, узнав про моего папу. Но я сосредотачиваюсь на брюнетке с красными прядями, которые сияют в свете костра.

Она ловит мой взгляд сквозь растущее пламя. На ее лице отражается узнавание, она поворачивается к одной из подруг и что-то шепчет ей на ухо.

– Что Барни о ней сказал? – спрашивает Саванна.

Я немного меняю положение стула, усаживаясь лицом к подругам, а не к костру и Лейси с ее компанией, затем принимаюсь теребить браслет на запястье.

– Сказал, что если Блейк будет с ней вежлив, ему может перепасть.

– Мила, неужели ты… ревнуешь? – Саванна ахает и прикрывает рот рукой. – А ты в курсе, что ревность к мальчику частенько означает чувства к нему?

Я одариваю ее тяжелым взглядом. С чего мне ревновать к Блейку, если между нами ничего нет? Но тогда почему я чувствую себя… странно? Почему испытываю враждебность к девушке, которую впервые вижу?

– Не обращай внимания на Саванну, она, как обычно, заноза в одном месте, – говорит Тори, сердито глядя на подругу. Затем подается вперед и встречается со мной взглядом. – Лейси Диксон переходит в выпускной класс, а значит, ей посчастливилось учиться вместе с Блейком. А еще у нее есть глаза, а значит, она, как и все мы – за исключением Саванны, потому что это было бы неуместно, – считает Блейка лакомым кусочком. Плюс ее родители – близкие друзья миссис Эйвери.

Саванна смеется и берет себе газировку.

– Однако, – продолжает Тори, – в отличие от всех нас, Лейси наивно полагает, будто Блейк способен думать о чем-то еще, помимо своей музыки. Весь прошлый год эти двое ходили вокруг да около, в основном потому, что Блейк не очень-то в ней заинтересован, а бедняжка Лейси верит, будто когда-нибудь он посвятит ей песню. Что ж, удача любит упорных!

Внезапно Тори замолкает и вновь откидывается на спинку стула. Оглянувшись, я понимаю, почему рассказ прервался – к нам приближается Блейк.

– Ну, как вам костер? – спрашивает он, гордый результатами своего труда. – В детстве мама заставляла меня ходить на сборы бойскаутов. Наконец навыки пригодились. С каждым разом костры выходят все лучше.

– Ага, хвастунишка, – говорит Тори с усмешкой.

Блейк слегка толкает ее пальцем в плечо.

– Ага, диджей. Разве тебе не пора заняться делом? Что-то я не слышу никакой музыки. А вы, девчонки? – Он смотрит на Саванну, затем на меня. И больше не отводит взгляда.

Тори стонет и неохотно поднимается. Но, прежде чем уйти, достает телефон.

– Обождите. Время для мимишной фоточки! С отстойным бойскаутским костром Блейка на заднем плане.