Становясь Милой

Сидя на краю пикапа, чувствуя горячие руки Блейка на своей коже, касаясь его в ответ, вдруг осознаю: божечки, я целуюсь с Блейком Эйвери!

И этот поцелуй неопровержимо идеален.

Пока Блейк не отстраняется.

Мои глаза тревожно распахиваются. Я сделала что-то не так? Распрямившись, Блейк оглядывается.

– Прости. Мне показалось… показалось, что подъехала машина, – шепчет он.

Тут неподалеку раздается стук дверцы.

Блейк моментально отстраняется и спрыгивает с платформы, после чего обходит машину, оставляя меня одну. Секунду спустя слышу отчетливый стон Блейка и испуганное бормотание:

– Черт!

Он появляется передо мной с выражением полного ужаса на лице, и не успеваю я осознать, что происходит, как он обхватывает меня за талию и помогает слезть с такой легкостью, будто я пушинка.

– Полиция? – тихо спрашиваю я. Меня накрывает паника. Вряд ли законом разрешено разводить костер в общественном парке, да еще в летнее время. Вдруг папа или Рубен пронюхают о том, что я вляпалась в историю с полицией?

О боже, мне крышка!

Блейк захлопывает заднюю дверцу и запускает пальцы в волосы.

– Нет. Хуже, – произносит он.

Тут раздается сердитый оклик:

– Блейк!

Я мгновенно узнаю этот голос – голос Лианны Эйвери, которым она разговаривает за закрытыми дверями, когда не нужно притворяться вежливым политиком.

По бетону тихой парковки разносится цоканье каблуков, и вскоре из-за машины Блейка выходит миссис Эйвери – лицо мрачнее тучи, руки злобно скрещены на груди. Впервые на моей памяти она не выглядит так, будто только что закончила пресс-конференцию: на ней джинсы и застегнутый на все пуговицы кардиган, а прямые волосы собраны в хвост, который хлестко раскачивается из стороны в сторону при каждом шаге. И пусть она сейчас не одета как мэр, от нее по-прежнему веет властностью.

– Я думал, ты сегодня останешься в городе, – напряженно говорит Блейк, вставая передо мной, будто защищая от своей мамы.

– Передумала, – спокойно отвечает миссис Эйвери, однако ее раздражение очевидно. Она так сжимает в руке ключи от машины, будто они помогают ей успокоиться. – Тебя не было дома, когда я вернулась. Я встревожилась.

– Как ты узнала?..

Миссис Эйвери достает телефон из сумочки и показывает ему экран.

– Если не хочешь, чтобы мама знала о твоем местоположении, следует запретить доступ к своей геолокации. – Ее голос сочится сарказмом. Убрав телефон, она поворачивается к нам спиной и, прищурившись, изучает картинку у озера. По-прежнему играет музыка, все радостно болтают, не догадываясь о появлении мэра.

– Костер? – цедит она сквозь стиснутые зубы, резко поворачиваясь к нам. – В парке? Твоя идея, без сомнения? Ну и идиот же ты, Блейк!

– Мы никому не мешаем! – возражает тот, повышая голос. – Возле костра нет деревьев. Мы не слишком шумим. Мы просто…

– Поете вокруг костра? – резко заканчивает миссис Эйвери, кивком указывая на гитару в пикапе позади нас, и с вызовом вскидывает бровь. – Вся эта суета лишь ради возможности побренчать перед зрителями?

Сперва Блейк молчит, но, стоя рядом, я чувствую охватившую его ярость. Затем он рычит:

– Ты не чертов мэр Фэрвью! Ты нас здесь не контролируешь.

Пугающе спокойная, миссис Эйвери преодолевает разделяющее их с Блейком расстояние, кладет ладонь ему на грудь, вынуждая смотреть прямо на нее, и ядовито приказывает:

– Закругляйся. Немедленно.

– Ладно! – рявкает Блейк, отступая. Затем отряхивает футболку и, раздувая ноздри, переводит взгляд на меня. – Мила, садись в машину.

– Нет, – холодно возражает его мама.

Блейк глядит на нее, на лице – недоумение.

– Нет?

– Ты останешься здесь, Блейк, – заявляет она. – Отправишь всех этих ребят по домам, вычистишь берег, собрав абсолютно все, что вы сюда навезли. Потушишь костер и не уедешь, пока не убедишься, что пепел остыл, пусть даже тебе придется просидеть здесь всю ночь.

– Да без проблем, – бормочет Блейк. – Но я привез Милу. – Его голос становится увереннее. – И Майлза с Саванной. Как они вернутся домой?

Сперва миссис Эйвери ничего не отвечает и переводит свирепый взгляд на меня.

Что-то мне не хочется слышать ее ответ. Еще больше сжимаюсь и втягиваю голову в плечи. Сейчас бы спрятаться…

– Я сама отвезу их домой, – наконец говорит миссис Эйвери, не отрывая от меня полного презрения взгляда, будто я единолично организовала эту вечеринку у костра с песнопениями. – Мила, ступай к моей машине. Блейк, приведи сестру с братом.

– Но…

– Живо!

Блейк неохотно отходит, затем останавливается ненадолго, чтобы глянуть на меня – на лице усталое, измученное выражение.

– Прости, – произносит он одними губами и отправляется к костру, чтобы распустить гулянку.

– Мила, – зовет меня миссис Эйвери.

– Что? – отвечаю я более агрессивно, чем хотелось бы. С чего она так разговаривает со своим сыном? И почему вечно смотрит на меня как на кусок грязи, прилипший к подошве?

– Сюда, – говорит она.