Становление

Караулить было не сложно, все пленные уже в загонах, а сумасшедших желающих напасть на них тут отродясь не было. Служба была лёгкой. Если не в смене, то вечер с какой-нибудь девчонкой в таверне, благо таких девок со всей округи набралось не мало, а днём опять пасти это стадо. Это сейчас их около пятидесяти охранников, а были времена, когда их было не меньше пятисот. Потом сопротивление сходило на нет, пропорционально количеству рук и ног Ариффов, и несколько лагерей совместили.

Зачем-то их правителям понадобилось держать живыми эти обрубки. Даже их девок приказано не трогать, только они могли лечить Ариффов. А сил им и так не хватало. Нужно поддерживать жизнь червям. Ну, ещё их дети помогали подносить пищу и кормить. Вот так и жили уже больше трёх лет. За каждое убийство кого-то из охраны, наказание одно — часть конечности. За три года не осталось ни одного мужчины с руками и ногами, да и их женщины-воины не отставали, грызли даже зубами. Но видимо наверх эта информация не уходила. Приказано чтобы они были живы, бить и калечить можно. Только бить и калечить уже некого. Но это работало. Их армии не встречали сопротивления и анклавы захватывались с малыми потерями. Теперь очередь дошла и до бывших союзников. Кто-то очень качественно разыграл эту партию.

Иван наблюдал как Вирг на противоположной стороне ползет по жухлой траве. Если не знать где он, то найти невозможно. Ариффы передвигаются ползком очень быстро. Они, по сути, передвигаются на руках. Вот и сейчас Вирг каким-то пауком передвигался между домов. Как всегда, голый торс и нож, зажатый в клыках. Лук как влитой приклеился к спине.

Наконец он достиг своей цели и поднявшись за спиной караульного, схватил его руки, зажал рот, плавным и тягучим движением перерезал горло. Удар был поставлен с учетом традиций Ариффов. Земные разведчики старались, чтобы кровь не попала на них, тут было с точностью до наоборот. Кровь должна стекать с торса, руки должны быть умыты ей. Он немного оттащил еще дергающееся тело и метнулся к следующему.

Часовой развернулся и столкнулся нос к носу с парнем. Тот прижал его к стене, схватил руки и зажал рот. Нож стал входить в сердце. А парень скалился в застывшие от ужаса глаза.

Охранник, стоявший по другую сторону, выпрямился к чему-то присматриваясь, а потом сломанной куклой повалился на землю. Ноги сделали небольшую борозду на земле и исчезли в тени дома. Иван махнул рукой по направлению казармы и не спеша направился туда-же.

— Сколько?

— Семь. — Парень улыбнулся и клацнул зубами.

Иван тоже улыбнулся и качнул головой. Противников на улице оказалось больше, чем они ожидали.

— И у меня десять. Вроде все.

— Трог, мы заходим. Делай зверскую рожу и вперёд.

На другой стороне лагеря их услышала тень и немного сместилась в сторону.

— Она у меня с детства такая.

Тень метнулась к большому ангару, приспособленному под таверну. У тени было четыре меча расставленные в разные стороны.

Вирг скользнул за спину охранника спальных помещений казармы, спеленал его руками и зажал рот. Иван подхватил его ноги, и они оттащили его подальше. Укол в сердце и бездыханное тело сложили ещё к троим оказавшимся не в то время, не в том месте.

Иван показал на левый ряд со спящими бойцами. Вирг кивнул головой и нырнул к первому. Укол точно в сердце, следующий, укол, следующий. И так ещё восемь раз.

— Сколько?

— Восемнадцать.

— Итого тридцать пять. У деда там человек сорок. В таверне никого не жалеть, случайных нету.

Парень кивнул головой.

Они зашли со стороны кухни и вырезали прислугу, которая пряталась в задних комнатах. Разбираться кто есть кто, было некогда. Да и кто тут может быть, если всё население партизанит или уже в рабстве. А эти на рабов не похожи, рожи сытые, довольные жизнью. Значит хватит, пожили.

Иван с Виргом выскочили в зал и первыми выстрелами положили каких-то девок, скачущих на стойке бара и бросающих бутылки в столпотворение у дверей. А там творилось что-то невообразимое. Звон стали и летящие куски мяса. Ор и стоны. Толпа наемников пыталась пробиться к единственному нападающему, который положил уже десяток и никак не хотел помирать. Было даже не понятно его ли это кровь заливает тело и пол. Какой-то зверь бегал по их головам, верещал и кусался. Его пытались сбить, но попадали в основном по своим. Ловить его голыми руками никто даже не подумал. Они не заметили, как стал уменьшаться напор давящих в спину. Когда они сообразили, что что-то не так, было поздно. Даже обернуться было ошибкой. Стрелы собирали богатый урожай, многорукий берсерк продолжал свою монотонную работу.

Раненых добили проходя мимо. Никто не просил пощады. Было понятно, что они её не получат. Им давали быструю смерть, хоть они её и не заслужили.

Иван подошёл к тяжело дышащему старому Ариффу и посмотрел в его налитые кровью глаза.

— Ты как?

— Душа поет.

— Хм, а по тебе не скажешь, что она петь умеет. Ну и что дальше?

— А дальше я не думал. Не планировал дожить.

— Ну ты даёшь.

Трог пожал плечами.

— Что-то, мне кажется, у нас сейчас не так много помощников будет. Так что собираем всех, кто может помочь.