Становление банды: История Густаво "Гасто" Райеса (СИ)

— Чтоб тебя в асфальт закатало, гонщик херов! — выматерился я и пошёл дальше.

Когда я пришёл в бар, я с удовольствием для себя обнаружил там Педро. И не одного! С ним были Стэбби с Бакшот. Странно, а ведь раньше Педро с ними не общался-то особо.

Ребята меня заметили, окликнули, и я подошёл к столику. Мне уступили место, и к нашей компании живо подскочил смышлёный парнишка-официант, несущий в руках кружки и пиво.

— Грасиас, амиго! — Педро приветствовал меня и сразу же, без долгих приготовлений, приступил к делу. — Смотри. Помнишь, я говорил тебе про брата? Он добыл тебе конверт. Внутри фотографии, на них Крикет в борделе со шлюхами – нюхает кокс, курит траву и, в общем, весело проводит время. Крикет женатый, семейный человек, так что представляешь себе тот пиздец, если этот конверт попадёт в руки его жене. К тому же, копов могут очень заинтересовать кокс и конопля. На дворе же не девятнадцатый век.

— Я тебя понял.

Я откупорил бутылку пива, отхлебнул прямо из горла и, вытирая пену с губ, спросил:

— Где живёт Крикет?

— Крэблвуд, новый район. Тот самый, помнишь? Ты ещё на фронт уходил, а его только начинали строить. Крикет живёт в доме на окраине. Вот адрес. Ты его дом сразу узнаешь – маленький, ладненький, чёрт бы его драл.

— И что же мне делать? — почесал голову я. — Не вломлюсь же я к нему в дом!

— Совершенно верно, и не надо вламываться, — согласился Педро. — Тихо-мирно придёшь, знаешь, типа к нему по личному делу, по-дружески. Без крика, без шума. Скажем, тебе нужно узнать кое-что про Кингза. Чем больше, тем лучше. Честный обмен! Ты ему – компромат, он тебе – инфу. Всё, как и положено у джентльменов.

— А мы тебя прикроем! — дружески поддержал Бакшот.

К Крикету решено было ехать вечером. Допив пиво, мои кореша двинули вербовать и вооружать пацанов с района Локэш, а я пока решил сходить в местный спортзал и потягать штангу. До вечера оставалась ещё уйма времени, и мне хотелось чем-то себя занять.

Качалка находилась от моего дома совсем недалеко, всего в паре кварталов, так что я пошёл пешком. Выйдя из бара на свежий воздух, я потянулся было за сигаретами, но передумал – курить мне не очень-то хотелось, на самом деле. На улице было очень свежо, дул порывистый, резкий ветер, и складывалось такое ощущение, будто вот-вот скоро пойдёт дождь. И предчувствие меня не обмануло – не успел я миновать и полдороги, как с неба вдарил гром, и полило, как из ведра. Накинув капюшон куртки, я что есть мочи побежал к тренажерке, чтобы не вымокнуть и не простыть ненароком.

К счастью, вскоре в пелене ливня показалось здание, на вывеске которого красовался карикатурный цирковой атлет. Я с размаху распахнул дверь, ввалился внутрь качалки и скинул с себя промокшую до последней нитки куртку.

— Ну и погодка сегодня. — уныло подметил тщедушного вида парень на расепшене.

Не говоря ему ни слова, я протянул деньги за занятие, а сам повесил куртку на вешалку и ушёл тренироваться.

Народу сегодня было немного. Я подошёл к скамье и начал разминаться: наклоняться во все стороны, разрабатывая все суставы и сухожилия с мышцами, приседать… Лишь затем я приступил к штанге – набросил на гриф два блина по тридцать фунтов и стал делать жим лежа. Мышцы с непривычки болели, но это было приятное чувство. Немного позанимавшись, я решил увеличить нагрузку и добавить ещё пару блинов, но так, чтобы не изнурять себя.

Как я и ожидал, время пролетело незаметно. Обратно к бару я вернулся, когда на часах уже было семь вечера. Ребята уже ждали меня у входа – в том же самом пикапе, на котором мы ездили на склад. Единственное, пикап теперь был другого цвета. Перекрасили, что ли?

Когда я залез в машину, внутри я обнаружил Стэбби, Трэя, Бакли и ещё каких-то двух незнакомых мне негров. По всей видимости, их завербовали сегодня. Оба негра были худые, один был одет в потёртые светлые джинсы и серый свитер, другой – в твидовый костюм. Поздоровавшись и пожав всем находившимся в машине руки, я забрался на сиденье рядом с водителем.

— Йоу, Стэбби! — весело сказал я. — Не перебрали ли мы с прикрытием? Хватило бы тебя одного.

— Лучше перебдеть, чем недобдеть, dog! — хохотнул тот, и машина рванула с места.

Мы ехали по вечернему Лас-Либертаду, и я невольно залюбовался пейзажем. В мокром от недавнего ливня асфальте отражались низкие свинцовые тучи, повисшие над городом, и переливались неоновые огни. Народу на улицы вышло много. Все спешили урвать момент, пока не было дождя – кто-то выгуливал собак, кто-то – возвращался с попойки. За окнами быстро мелькали одноэтажные домики, коих в Локэше было навалом. Вдруг они резко пропали, и начался район с многоквартирными домами. Я вздохнул – район был уж очень похож на мой родной, в котором когда-то жила наша дружная семья.

Я задумался и мыслями снова перенесся к событиям войны. Пулеметы и винтовки, танки и самолеты, взрывы и выстрелы. Адский оркестр в моей голове играл свою ужасную демоническую кантату, не переставая ни на миг.