Становление языковой инфраструктуры европейского университета

• университетское образование отвечает теперь не духу интернациональной университетской корпорации, сфера деятельности которой распространялась на весь католический мир, а, в первую очередь, интересам национальных государств и потребностям национального индустриального и культурного развития, что приводит к изменению социокультурных функций и самой идеи университета, а это с неизбежностью выливается в изменение внешних связей университета и всей структуры университетского управления;

• латынь как язык внутриуниверситетского и межуниверситетского общения утрачивает свое значение, преподавание с этого времени ведется на национальных языках, университетское образование теперь направлено на формирование национального самосознания;

• образовательные функции университета отвечают общегосударственным задачам, по меткому выражению Д.А. Литошенко, университетская педагогика с этого периода «принципиально политична, а университетские менеджмент и политика педагогичны» (Литошенко, 2004, с. 10);

• к XVIII столетию, в целом, завершается становление национальных университетов в большинстве европейских стран, формируются национальные модели университетов, по образцу которых создаются новые университеты как в Европе, так и на других континентах. Наиболее востребованными из них оказались две модели – французская (модель Бонапарта) и немецкая классическая (модель Вильгельма фон Гумбольдта).

Необходимость коренной реформации европейского университета в этот период была обусловлена глубоким кризисом европейской системы университетского образования. М. Фурман отмечает: «Закат древней империи, секуляризация и наполеоновские войны вызвали великий мор среди университетов: из 42 высших школ, существовавших в 1792 г., к 1818 г. более половины были закрыты, потому что утратили какую бы то ни было связь со своим временем. Но было бы наивно заключить, что в оставшихся дела обстояли существенно лучше. В XVIII в. институт “университет” как таковой переживал тяжелый кризис, коснувшийся всех его составляющих: профессуры и студенчества с их особыми корпоративными правами, исследования и преподавания» (Фурман, 2010, с. 35). Более того, некоторые исследователи полагают, что университет превратился в крайне консервативную систему и «нужны были великие социальные и политические потрясения Европы, вызванные Великой французской революцией, чтобы ситуация изменилась. Франции для этого потребовался Наполеон. Пруссии – поражение в войне с Наполеоном и последовавший за этим национально-освободительный подъем» (Куренной, 2006, с. 186).

Рассмотрим в общих чертах основные, считающиеся классическими, модели новоевропейского университета.

Французская модель университета. Сорбонна и другие французские университеты, возникшие в период Средневековья и отвечающие потребностям феодально-абсолютистского строя, не смогли пережить революционных реформ, которые произошли во Франции в период Великой французской буржуазной революции (1789–1794). Все они были закрыты указом Национального конвента в 1793 году и открыты (частично) только Наполеоном в первое десятилетие XIX века. Тогда же, вместо факультетов искусств во Франции были учреждены лицеи – средние учебные заведения, в которых изучались точные науки, классическая литература, а дисциплины религиозной и этической направленности были несколько сокращены.

Декретами 1806 и 1808 годов Наполеон основал Императорский университет, или «Университет Франции» (I'Universite imperiale, I'Universite de France), который объединил различные, независимые до этого образовательные учреждения (22 старых университета традиционного «цехового» типа) и функционировал в данном статусе до 1896 года. Университет был призван стать оплотом национального единства, являясь выразителем принципов всеобщего равенства. При этом наполеоновский университет продолжал оставаться корпоративным, но эта корпоративность «была принципиально иного рода в сравнении с университетами традиционными. Он не был локальной и самоуправляемой корпорацией старого типа, а представлял собой жестко централизованное и подчиненное государственной власти единое целое – общенациональную “мегакорпорацию”» (Сапрыкин, 2005, с. 204), которая контролировала фактически всю сферу высшего образования. Суть наполеоновской модели емко и точно выразил Аузан: «Университеты нужны для того, чтобы производить специалистов по узким профессиям. На это государство готово тратить деньги, но государство должно контролировать эти университеты» (Аузан, URL).