Становление спецслужб советского государства. 1917–1941 гг.

Но одного этого Берии было уже мало. С непомерными амбициями и неукротимой энергией ему стало тесно в кресле главного чекиста Закавказья. Он стал поглядывать на место местного партийного вождя, но на то требовалась воля Сталина. Путь к нему Берия принялся искать через земляков: члена Политбюро ЦК ВКП(б) Серго Орджоникидзе и главу совнаркома Республики Абхазии Нестора Лакобу, находившихся на короткой ноге с Вождем.

В 1929 году на озере Рица они подвели перспективного чекиста к Сталину, но тот не воспринял их протеже. В широченных галифе, худой, нескладный, в пенсне, постоянно сползшем на кончик птичьего носа, Берия выглядел нелепо и не произвел впечатления. Казалось бы, он мог навсегда забыть о дальнейшей карьере, но помог случай. Любимец Вождя — Лакоба насмерть разругался с первым секретарем Закавказского крайкома ВКП(б) Иваном Орахелашвили. И тогда, чтобы ослабить позиции Орахелашвили, Лакоба предпринял еще одну попытку через Сталина пропихнуть Берию на должность второго секретаря крайкома. На этот раз она зашел к Вождю с другой стороны. В октябре 1931 года, когда тот приехал на отдых в Абхазию и остановился на госдаче «Холодная речка», близ Гагры, Лакоба вместе с Ворошиловым отправился к нему в гости и вместе с собой прихватили Берию.

На даче они появились перед завтраком и не с пустыми руками. Берия подсуетился и привез бочонок «Хванчкары» с виноградников родины Вождя — Гори. На первых порах он не высовывался и скромно держался в тени Ворошилова и Лакобы. Те, предвкушая застолье, косились на чайный домик, из него доносился звон посуды и голоса прислуги. На летней террасе пыхтел пузатый самовар, а в глубине комнаты тускло отсвечивал зеленым сукном и манил к себе великолепный бильярдный стол.

Ворошилов не утерпел и подтолкнул плечом Лакобу, тот то же загорелся: оба были отменными игроками и не упускали возможности сразиться. Сталин не поддержал их предложение; погожая погода и благоухающий осенний сад не располагали к бильярду, и пригласил на летнюю террасу, чтобы полюбоваться восхитительной панорамой. Гости последовали за ним.

После ливневых дождей в Абхазии установились погожие дни. Изнурительная жара, стоявшая в сентябре, спала, воздух стал кристально чист и прозрачен. В сине-бирюзовой дымке причудливыми замками угадывались вершины Главного Кавказского хребта. Склоны гор полыхали багровым пожаром увядающей листвы. Привольно раскинувшаяся Бзыбская долина напоминала огромный персидский ковер, щедро усыпанный золотистым цветом созревающей хурмы и мандарин. Безмятежную гладь залива морщил неугомонный дежурный катер-сторожевик.

Легкий ветерок доносил со стороны поселка запахи мамалыги, чурчхелы и копченого мяса. В верховьях речки монотонно скрипело мельничное колесо. Из глубины леса веселым звоном отзывалась пила. В ответ раскатистым эхом звучали удары топора. Все вокруг было исполнено покоем и неизъяснимой неги.

Сталин потер ладони и, бросив насмешливый взгляд на наглаженных и благоухающих одеколоном гостей, строго заметил:

— Ну, что, бездельники, как насчет того, чтобы поработать?

Лакоба и Ворошилов оборвали смех и переглянулись. Берия насторожился и нервно затеребил пояс.

— Коба, о чем ты? — спросил Ворошилов.

— Давайте уберем дикий кустарник, он мешает саду! — предложил Сталин.

Гости дружно поддержали его предложение. Охрана принесла метлы, топоры, грабли и садовые ножницы. Сталин взял ножницы и принялся срезать ветви дикого орешника. Его примеру последовали остальные. Ворошилов, как в кавалерийской атаке, лихо рубил топором сучья, Нестор, как заправский дворник, подметал метлой дорожку к чайному домику.

Берии достались грабли. Работа у него не заладилась, зубья цеплялись за расщелины, корни и грабли выскальзывали из рук, это выводило его из себя. Рядом охранник лупил топором по узловатому корню кизила. Берия отшвырнул грабли в сторону, отобрал у него топор и громко, так громко, чтобы слышали все, воскликнул:

— Мне под силу рубить под корень любой кустарник, на который укажет хозяин этого сада — Иосиф Виссарионович!

Топор со свистом опустился, и корень отлетел в сторону.

— Смотри, Лаврентий, между ног не зацепи, — поддел Ворошилов.

Берия хмыкнул и, опустив топор на плечо, с вызовом посмотрел на Сталина

В последние годы так дерзко смотреть на него мало кто отваживался. Берия серьезно рисковал, но, как расчетливый игрок, понимал: без риска добиться успеха в политике невозможно. Он впервые попал в ближний круг Вождя, и это произошло не в Кремле, где сотни партийных секретарей проходили безликой массой перед «живым богом», а на земле Кавказа. Где веками жили их предки, где родились и выросли они сами. Роднило их не только это, а и неуемная жажда власти.