Становление Стива Джобса. Путь от безрассудного выскочки до лидера-визионера

С виду казалось, что его просьба слишком нахальна и далека от реальности. Прошел всего год с момента выхода «Истории игрушек» — фильма, который бы не вышел без поддержки самой успешной анимационной компании в мире. Однако, как всегда во время переговоров, Стив, выступая с дерзкими, на первый взгляд, требованиями, трезво оценивал ситуацию. Шесть лет назад, когда Disney держала всю власть в своих руках, а Катценберг возглавлял подразделение анимации, Стив немедленно согласился на их условия. Теперь же Эйснер и Катценберг стали врагами. Последний основал DreamWorks Animation и планировал сделать ее успешней, чем Disney Animation.

К тому же новая студия решила биться за таланты, и Лассетеру начали поступать все более привлекательные предложения, как от DreamWorks, так и от Disney.

Стив, не мешкая, ухватился за эту соломинку. «История игрушек» и выпуск акций изменили динамику взаимоотношений Pixar и Disney. Теперь у Pixar было куда больше козырей на руках, и Эйснер ничего не мог с этим поделать. Дилемма проста — или новый договор с Pixar, или же компания уходила от него после выпуска обещанных по старому договору трех фильмов. Отдать Лассетера и Pixar Катценбергу или любой другой студии было бы для Disney катастрофой. Впрочем, переговоры прошли на удивление легко. «Мы зашли и сказали, что будем финансировать половину наших фильмов. Держу пари, им нечасто приходилось такое слышать, — радовался Стив. — Майкл оценил этот жест — из продакшн-студии мы враз превратились в партнеров». Безрассудство Джобса не понравилось Эйснеру, но, в конце концов, сделка была честной — обе стороны получали половину прибыли. 24 февраля 1997 года они подписали новый договор на пять фильмов. Стив смог собрать по кусочкам все то, что растерял за предыдущие десять лет.

В марте 1997-го в Fortune вышла моя статья под названием «Не все так гладко в королевстве Купертино» о хаосе в Apple. Почти все сотрудники компании были в ярости. Я включил в статью пару нелестных историй про Амелио. Досталось и его предшественникам — Скалли и Шпиндлеру, а также совету директоров. Амелио в своих мемуарах «На линии огня — мои 500 дней в Apple» назвал меня «литератором-убийцей».

Не скрою — моя статья, как и остальные, критиковавшие в то время Apple, подлили масла в огонь. Публичная порка Амелио после выступления на MacWorld только усиливалась. Давление на совет директоров Apple росло. К тому времени самым авторитетным членом совета был его председатель Эдгар Вулард-мл., по совместительству возглавлявший компанию DuPont. Чем больше Вулард узнавал о проблемах Apple, тем лучше понимал, что Амелио — не тот человек, который может спасти компанию. «Эд начал спрашивать меня — ну, Фред, как там наш боевой дух, а я ему отвечал: хреново, Эд», — вспоминает Андерсон. Последний ничего не скрывал от председателя — стратегия с самого начала была неправильной, цели нереалистичны, да и сам Андерсон собирался покинуть компанию, если Амелио останется у руля.

Тем временем Стив решил окончательно подорвать репутацию Амелио. 26 июня он публично заявил о своем недоверии. Как только шесть месяцев, на которых настоял Амелио, закончились, Стив продал все акции Apple, доставшиеся ему от сделки с NeXT, кроме одной. Да-да, он снова держал всего одну акцию, чтобы иметь возможность посещать ежегодное собрание акционеров. И дело было не в прибыли — за 6 месяцев полтора миллиона акций потеряли в цене 13 миллионов долларов. Стив громко обозначил свою позицию в отношении Амелио. Тот воспринял (и не без оснований) такое поведение Джобса как нож в спину. Четвертого июля Эд Вулард позвонил Амелио в его загородный дом на озере Тахо и объявил, что он уволен. Затем председатель позвонил Стиву, чтобы спросить, не хочет ли тот снова возглавить компанию.

Стив вышиб землю у Амелио из-под ног и не испытывал по этому поводу угрызений совести, с тех пор как решил, что тот — придурок. (В личных беседах он иногда называл его «болванино».) Однако презрение к Амелио еще не означало, что сам Джобс готов встать у руля Apple. Его жена Лорин вспоминает, что он никак не мог решить, хочет ли вернуться, и постоянно обсуждал с ней все за и против. Лорин казалось, что ее супруг — единственный, кто может спасти компанию. Она знала, что он до сих пор любит Apple, и знала также, что ее муж бывает полностью удовлетворен, только когда занимается чем-то действительно важным. Но Стив все равно сомневался. Опыт, полученный в NeXT и Pixar, отрезвил его. Pixar добилась успехов, проблемы NeXT остались на обочине истории. Он не понимал, хочет ли спасать нынешнюю Apple, совсем не похожую на компанию, которую он когда-то пытался построить. Верил ли он в ее возможность снова стать конкурентоспособной? Мог ли позволить себе столько пропадать на работе, будучи молодым отцом? Хотел ли рисковать остатками своей репутации, воюя с ветряными мельницами? Прежде чем взвалить на себя ответственность, он хотел убедиться, что «подлинная» Apple все еще существует.