Станция «Гермес»

      Следом за ним и все остальные задрали голову, ошеломленно разглядывая светящийся свод. Если бы Антон не знал совершенно точно, что находится в подземелье, то вполне мог вообразить, что над ними прозрачный стеклянный купол, пропускающий солнечные лучи. Ему даже померещился сияющий диск посреди небесно-голубого свода. Поначалу эффект был слегка пугающим, словно вместо того, чтобы спуститься под землю, необъяснимым образом они поднялись к солнцу. Присмотревшись, он различил прихотливый узор вделанных в куполообразную конструкцию светоэлементов, с помощью которых достигался эффект искусственного небосклона.

      Пока они спускались в анфиладу, никто не проронил ни слова, испуганно разглядывая окружающий мир. Кажется, что-то произошло с восприятием цвета, словно они провалились в параллельную вселенную, где привычные оптические законы пришли в расстройство, а физические тела исчезли, превратившись в собственные отражения, искаженные многократными цветовыми фильтрами. Причиной тому, по всей видимости, было излучение гладких «янтарных» пластин разнообразных оттенков, которыми был отделан пол и стены. Сотни и тысячи таких светоэлементов, отражаясь друг от друга, производили эффект тысячи солнц, а лица людей приобрели фантастические тона в широком спектре от фиолетового к красному.

      После того, как зрение адаптировалось к яркому свету, Антон изучил пластины внимательней. Соединенные между собой металлическими перепонками, они с большой вероятностью были изготовлены по тому же принципу, что и «янтарный» аккумулятор, питающий энергетическую систему графского дома. Если каждая такая пластина могла запитать несколько лампочек, то можно себе представить, какую мощность вырабатывают сотни и тысячи таких элементов. Это чуть ли не целая электростанция. Судя по количеству пластин, сырье для их изготовления находится в избытке, но осталось непонятным, что это за «янтарь» и откуда он берется.

      По обе стороны анфилады следовали светящиеся арочные проемы, уходящие под прямым углом, затем несколько дверей подряд, каждая из них поражала размерами и изысканностью отделки — лакированное красное дерево, фигурные накладки из меди или бронзы придавали дверям средневековое великолепие.

      Впереди пол плавно шел под уклон и переходил в пандус, завершающийся двустворчатыми воротами. Как и все конструкции в этом странном помещении, створки ворот поражали своей массивностью и громоздкостью. Инкрустированный сверкающими камнями, узор на воротах составлял уже знакомое Антону стилизованное изображение перевернутой масти пик. Глаз обвивающей кадуцей змеи горел яростным голубым огнем.

      Но самое удивительное их ждало впереди. После ряда богато изукрашенных дверей проход расширился и неожиданно они очутились на открытой площадке, напоминающей платформу для посадки и высадки пассажиров метро. Справа платформа обрывалась, открывая вырубленный в скале тоннель с нитками рельсов, откуда явственно тянуло холодом. С одной стороны чернело уходящее вдаль жерло, а с другой тоннель заканчивался глухой стеной. Это был тупик.

      В тупике стоял локомотив.

      То есть на самом деле это транспортное средство могло быть чем угодно. К тому же у него не было даже трубы, которой полагается быть у настоящего паровоза. Но все остальное — будка машиниста, колесные пары с кривошипами, дышлами, буксами и рессорами, все очертания, вся его стремительная геометрия кричала о том, что эта штука создана для того, чтобы передвигаться по рельсам.

      Стальные сухожилия локомотива были натянуты как струны. Казалось, сейчас раздастся гудок, дернутся шатуны, звякнут буфера, колеса закрутятся и поезд запыхтит, набирая ход, чтобы через минуту скрыться в черном жерле тоннеля.

      Выкрашенный в черный и красный цвета, локомотив выглядел как новенький, сияя под лучами искусственного солнца. Изящная подножка из двух ступеней вела к единственной двери с ручкой в виде штурвала.

      Они стояли, остолбенев, разглядывая непонятно откуда взявшиеся тут рельсы и удивительный паровоз. Даже Надежда, казалось, растерялась, потеряв обычное самообладание.

      Первой очнулась Богиня и немедленно вызверилась на Антона, как на человека, лично ответственного за все, что с ними происходит.

      — Что… что это такое? — грозно спросила она.

      — Это железная дорога! — чуть ли не завопил от восторга иностранец. Его круглое веснушчатое лицо исказилось, приобретя кирпичный оттенок, словно его уже довольно долго кто-то душил. — Подземная станция! — Казалось, он сейчас пустится в пляс. — Поезд!

      — Друзья! — наконец, очнулся Уссольцев. — Боюсь, мне потребуется время, чтобы все осмыслить. Но не остается сомнений, что перед нами самое невероятное сооружение, созданное гением человека. Это же восьмое чудо света!

      — Полагаю, коллега, — перебил его рыжий, — вы не станете оспаривать тот факт, что человеком, создавшим это чудо, является мой предок граф Велесов. Буду рад заручиться вашей поддержкой в связи с тем, что все здесь в известном смысле является моей собственностью. Как законный наследник, я…