Станция «Гермес»

      — Вы, очевидно, просто не разобрались, что происходит. Это не заседание мирового суда. Может, вам еще адвоката предоставить? Мы просто закрываем станцию безо всяких условий. У вас осталось меньше часа на все.

      — …сорок шесть минут, — подсказала девушка.

      — Прошу прощения, значит, всего сорок шесть минут, — заключил парень. — После этого стартует программа консервации.

      — Вы совершаете страшную ошибку… — монотонно произнес рупор. — Вы не посмеете! Нельзя уничтожить уникальный проект, существующий на протяжении стольких лет!

      — Послушайте, любезный, — холодно перебил его парень. — Действительно, если мне не изменяет память, наше сотрудничество длится сто тридцать лет. Но за это время пора бы выучить договор наизусть. Вы обязались хранить материал, а не истреблять его в ходе дурацких экспериментов. Вам следовало беречь его, как зеницу ока, а не тратить на что попало. Бессмертие! Кому нужно ваше бессмертие? Вам доверили важное дело, а вы его провалили.

      — В интересах человечества, позвольте заметить! — прокаркал голос. — Не к личной выгоде, а токмо в целях сохранения цивилизации!

      Девушка и парень переглянулись. Казалось, эта тирада не произвела на них впечатления.

      — Вы… бездушные твари! — голос задохнулся от гнева. — Учтите, что в моих руках вся станция! Я могу сам одним движением взорвать хранилище! Ваш драгоценный материал пропадет, утечет, убежит от вас!

      Внезапно сзади раздался еще один голос.

      — Поздно, ваше сиятельство.

      Антон обернулся. В дверях стояла невысокая худая женщина в очках. Ее бледное лицо было искажено, словно от невыносимой боли. Устремив взгляд в саркофаг, она произнесла:

      — К счастью, материнская масса уже отведена в резервную полость. Материалу ничто не угрожает. Об этом я уже позаботилась…

      Внезапно очнулся Велесов-старший.

      — Марианна! — прохрипел он. По-медвежьи неуклюже он пытался встать, но ноги его подгибались. — Опомнись!.. Ты, ты…

      — Прости, Владимир, — женщина сняла очки и устало потерла переносицу. — Я поступила так, как считала нужным. Превращать гипотезу в артикул веры вообще дурная затея. Уже долгое время происходящее на станции напоминает зловещий спектакль. Что еще неприятней, роль злодеев в нем играем мы сами… Смелая научная мысль воплотилась в худшую антиутопию, которую только можно вообразить. Изготавливать бессмертных на конвейере с целью облагодетельствовать человечество? Думаю, нет ничего более бесчеловечного… Если мир и придет к бессмертию, то иным способом.

      Она выпрямилась.

      — Боюсь, что мы нарушили не только регламент хранения вещества, которое мы обязались оберегать. Мы преступили через сам гуманистический канон. Это должно быть исправлено. Ты должен признать, что ответственность за это несем мы все, не только его сиятельство граф…

      Антон только открыл рот, чтобы высказаться, но тут на него напал кашель. Он кашлял, содрогаясь, и не мог остановиться. Кажется, это называется «на нервной почве». Он долго откашливался, чуть ли не до тошноты, пока все смотрели на него с изумлением.

      — Извините, — наконец, выговорил он. — Только он не граф. И не сиятельство…

      Теперь в зале стало тихо, лишь настойчивый трансформаторный гул доносился со стороны аппарата.

      — Что? — ошеломленно спросила маленькая женщина, поджав губы. — О чем вы, собственно, говорите?

      Антон перевел дух и огляделся. Взгляды всех были направлены на него.

      — Это не Велесов. Это… другой человек.

      

 

      * * *

      

 

      Нахмурившись, парень переводил взгляд то на Антона, то на саркофаг.

      — Вы уверены? В таком случае с кем мы, собственно, имеем дело?

      Антон почесал затылок.

      — Я думал, теперь это очевидно, — пробормотал он.

      Лица у присутствующих вытянулись. Люди молчали, переглядываясь. В воздухе словно повис огромный вопросительный знак.

      — Странно… Неужели никто не догадался? — Он вздохнул и вытащил из кармана смятую фотографию. — Этого человека звали граф Велесов. Его разложившийся труп лежит в подводном гроте, что соединяет станцию и русло реки. Труп прикован к решетке, которая запечатывает вход в канал. Каждый, кто попадает на станцию этим путем, должен его видеть.

      — Его убили? — жестко спросила женщина-химик. — Но каким образом…

      Вместо ответа Антон протянул ей фотографию. — Смотрите сами. Мне кажется, этим все объясняется. Конечно, качество изображения не очень хорошее, но даже на черно-белом кадре видно, что граф был…

      Внезапно из рупора раздался голос.

      — Рыжим! — с горечью произнес голос. — Рыжим он был! Вся их порода была такая… английская масть!

      — Граф был шотландцем, — машинально сказал Антон. — Среди шотландцев вообще самый высокий процент рыжеволосых…

      — Теперь я начинаю понимать, — заметил парень. — Рецессивная аллель, кажется? Продлить жизнь графу было невозможно из-за иммунитета, который встречается среди рыжеволосых. Так значит, граф давно умер, а все это время мы разговаривали с самозванцем? В таком случае, кто же он такой?

      — Чурилов, — сказал голос. — Варфоломей Порфирьевич Чурилов. Так меня зовут, таково мое настоящее имя.

      Все замерли.

      — Значит, вы убили графа для того, чтобы присвоить его имя? — спросила девушка.