Станция «Гермес»

      Что делать, что делать… Вспоминать правила первой помощи при огнестрельных ранениях. Наложить жгут, остановить кровотечение, эвакуировать в безопасное место. Дальше работа хирурга — обработать рану, очистить пулевой канал, удалить пулю… Если не принять меры, то потеря крови прикончит его еще раньше, чем некроз тканей и заражение крови.

      Оставался вопрос, стоило ли в данной ситуации тратить время на разговоры. Совершенно понятно, что у его спутницы не было никакого резона с ним возиться. Тем более что ничего здесь нет — ни хирургов, ни пунктов экстренной медицинской помощи… Даже удивительно, к чему она его сюда затащила.

      Нахмурившись, девушка отбросила челку со лба.

      — Ну вот что. Сейчас мы прокатимся в одно место. Может быть, мне там понравится, а может быть и нет. Если хочешь, поедем вместе. Уж больно тоскливо одной…

      Он криво усмехнулся.

      — Боюсь, собеседник из меня паршивый… Без медицинской помощи я долго не протяну.

      — А вдруг не помрешь? — рассудительно произнесла она. — Ты же вон какой здоровый.

      Девчонка вытащила из-за пояса пистолет и принялась сосредоточенно вертеть его на пальце.

      — А теперь рассказывай все как есть — кто такой, как сюда попал. И это… не спеши. Давай со всеми подробностями.

      Она зевнула.

      — Времени у нас с тобой будет много…

Эпилог

 

 

      Антон подкатил к чисто выметенной дорожке перед входом в библиотеку и заглушил двигатель.

      Синий ноздреватый снег еще укрывал палисадник, хотя в редких черных проплешинах уже пробивалась зелень. Был конец апреля, а зима все не заканчивалась, упрямо цепляясь за каждый градус.

      На автобусной остановке ожидало рейса несколько теток. Увидев его, вылезающего из замызганной девятки, они вытаращили на него глаза с таким потрясением, словно их деревню посетил по крайней мере арабский шейх.

      Антон вздохнул. Местный кодекс поведения был ему отлично известен.

      — Здрасте, — громко сказал он теткам.

      Те сразу успокоились и словно по команде, заулыбались и закивали ему приветливо.

      Порыв ветра принес к нему запах керосиновой лавки. Он невольно вспомнил, как мчалась по этой самой улице лихая убитая иномарка, а в ней он, жалкий, вспотевший, с мокрыми носками в руках, зажатый между девчонкой и Рыжим. С тех пор прошло полгода, но все вокруг оставалось неизменным.

      Меж голых тополей виднелось здание сельсовета и крашенный серебрянкой памятник селекционеру Чурилову, протягивающему свой сладкий дар людям. Брови и нос ученого облупились, но в остальном статуя сохранила тот самоотверженный дух, что вложил в нее скульптор.

      Он глянул на часы — как раз вовремя. По его расчетам, все заинтересованные лица должны быть в сборе. Машинально поправив кобуру под мышкой, он толкнул дверь.

      — Есть кто?

      Внутри стояла особая библиотечная тишина, сотканная из великого множества тех вечных вопросов, что так любили задавать мудрейшие мастера словесности, но отвечать на которые почему-то приходится пятиклассникам.

      Лица классиков со стен неприязненно разглядывали Антона, словно догадывались, что не книжки он читать сюда пришел, не нравственные дилеммы постигать, а явился он совсем по другому, малоинтересному им делу…

      Благоухание сдобы и копченых колбас, памятное ему по прошлому визиту, начисто унесло временем и сквозняком, пощадив лишь характерные запахи бюджетного учреждения, состоящие из старой бумаги, типографской краски и канцелярского клея. Стул библиотекарши пустовал, но на спинку была наброшена ватная телогрейка — добрый спутник любого, страдающего радикулитом.

      Антон требовательно постучал костяшками пальцев по столу, и тишина нарушилась слабым поскрипыванием, доносящимся из-за стеллажей. Наконец, тяжело ступая, из полумрака выплыла хозяйка заведения.

      Глаза на бульдожьем лице подозрительно прошлись по Антону.

      — Ну? — неизменный выхухоль на голове качнулся. — Чего надо?

      Запахнув ворот тяжелой вязаной кофты, она мрачно смотрела на него.

      Антон покосился в сторону полок. Там, в глубине, что-то ненавязчиво прошуршало, словно шмыгнула мышь.

      Он бодро сказал:

      — Неласково же вы, Зинаида Михайловна, встречаете представителей правопорядка.

      Она презрительно фыркнула, подперла рукой подбородок и моргнула.

      — Очень вы мне нужны. А с порядком тут я и сама справлюсь… А если бы вы дурью не маялись, то и в деревне был бы порядок. Это ваши подопечные тут воду мутят — сектанты, дачники, жулики всякие… Вот кого вам надо ловить.

      — Ловят, Зинаида Михайловна, мышей, а полиция обезвреживает преступников.

      Она вздохнула и отвела взгляд.

      — По делам, что ли, явился? Решкин-то твой где? Что-то в театре его не видать. Не заболел, часом?

      — Орест Михайлович переведен на службу в областное управление, — вежливо пояснил он.

      — На повышение, значит, пошел. Жалко мужика, съедят его в городе. Это ему не в райцентре коровам хвосты крутить…

      Она засопела.

      — Выходит, по его милости наш коллектив опять без актера остался. С кем Ревизора ставить? Сначала Надька сбежала, теперь еще и этот… Новостей по ее делу никаких?

      — К сожалению, Надежда Павловна Велесова до сих пор числится пропавшей без вести. Сведений от нее не поступало…