Станция «Гермес»

      — Ты его уронил… туда! — заорал Пылесос. — Это каким же надо быть уродом, чтобы притащить сюда камень!

      «Камень? Это еще что значит?» Времени на раздумье не было. Кулаки у Антона давно чесались и он уже был готов вломить человечку между глаз, как произошло странное.

      По костнице прокатилась воздушная волна, и поверхность пола мелко задрожала. Почти одновременно, где-то под ногами возник звук.

      Поначалу ему показалось, что внизу под ними зашумел лес. Протяжно загудели невидимые кроны сосен, гнущиеся под ветром. Жалобно и тоскливо, в тысячу голосов завыла метель, к ней присоединилась туча злобных жужжащих металлических пчел, а следом долетел смутный рокот, напоминающий отдаленный гром туземных барабанов. Словно издаваемые инструментами какого-то фантасмагорического духового оркестра, эти звуки слились в один чудовищный рев, от которого стыла кровь.

      Пылесос прижал ладони к ушам и они последовали его примеру, безуспешно пытаясь спрятаться от всепроникающей звуковой волны. Эта пытка продолжалась минуту или больше, а когда звук оборвался и наступила блаженная тишина, то они не шевелились еще некоторое время, не веря, что все закончилось.

      Антон потряс головой, пытаясь избавиться от звона в ушах, и вдруг понял, что сам звук ему знаком. Тогда, в ночном саду перед черной пугающей вершиной, звук напоминал скорее жужжание или гул высоковольтных проводов. Значит, то был слабый отголосок. А сейчас он услышал настоящий звук. Звук Велесовой горы.

      У четырех саркофагов он увидел склоненную фигуру. Стоя на коленях, Пылесос производил какие-то странные манипуляции у основания колодца. Антон хотел спросить у него, что это все значит, но тут раздался ржавый металлический скрип, словно тронулось с места несмазанное колесо телеги, и он с удивлением увидел, что угол саркофага, находящегося в метре от него, вдруг медленно поехал в его сторону.

      В первый момент он решил, что ему мерещится. Но угол упрямо катился в его сторону, сантиметр за сантиметром, и присмотревшись внимательней, он вдруг осознал, что все четыре саркофага движутся одновременно. Крест из саркофагов поворачивался вокруг колодца, подобно карусели. Антон был так изумлен этим открытием, что не мог вымолвить не слова.

      Грузная конструкция находилась в движении не больше минуты, когда скрип прекратился. Провернувшись всего на одну четверть, крест остановил ход. Теперь между двумя соседними саркофагами зиял темный сегмент, внутри которого виднелись уходящие вниз каменные ступени. Антон невольно сделал шаг, нагнулся и привстал на колено.

      Прохладный поток воздуха лизнул его лицо. Из провала тянуло запахом ила и водорослей. Но главное, он услышал новый звук, который наполнил его существо надеждой. Это был шум текущей воды.

      Где-то там, внизу, текла подземная река.

      Пока он с бьющимся сердцем прислушивался к плеску вод, который доносился, казалось, всего в нескольких метрах от них, позади него раздались голоса.

      Сквозь ватный туман, поселившийся в голове, до него донеслось:

      — Срочно убирайтесь отсюда!

      Это был голос отца Надежды. Когда он обернулся, его глаза встретились с глазами девушки. Он машинально отметил, что такой разъяренной он ее еще не видел.

      — Я никуда не пойду, — сквозь зубы сказала она.

      — Вы, оба, — прорычал человек. — Чтобы я вас здесь больше не видел!

      — Ты, — он ткнул пальцем в Надежду. — Теперь в пещеры ни ногой. А ты, — он перевел тяжелый взгляд на Антона, — с тобой я отдельно разберусь.

      — Ага, попробуй, — машинально огрызнулся Антон. — Кто ты вообще такой?

      — А кто ты такой? — рассвирепел тот. — Что ты тут шпионишь? Кто тебя послал?

      Внезапно раздался голос Надежды:

      — Отец, хватит! Мы никуда не уйдем, пока ты все не расскажешь. Что произошло и откуда взялся этот звук? Куда ведет этот шнурник?

      Человек перевел взгляд с Антона на девушку.

      — Эта тайна не моя. И уж вашей она тем более не станет…

      — Но это же вы открыли проход? — спросил Антон.

      — Я? — удивился он. — Это совершенно не в моей власти. Я могу только… — он задумался, словно подбирая понятное им определение, — просить.

      — Просить?

      — Просить, умолять… — он раздраженно повел плечами. — Как видите, это сработало. Вы же слушали звук. Он решил вас выпустить.

      У Антона голова шла кругом.

      — Значит, по-вашему, существует некто, кто волен решать, выпустить нас отсюда или нет? Которого мы должны молить о пощаде?

      — Разумеется. Молить — это лучше всего, — убежденно сказал он. — Другого способа не существует.

      — А кто такой этот он? Или это они? Их там много?

      — А ты и не знаешь? — Он прищурился и вдруг засмеялся, почти затрясся от смеха. — Вот так фокус!

      Антон с ужасом наблюдал за ним. Он впервые собственными глазами видел, как у человека ползет крыша, обрывая последние нити, связующие его с реальностью. Это было и страшно, и жутко, и в то же время безумно увлекательно. Его магнитом тянуло продолжить разговор, вытащить из этого человечка как можно больше.