Станция «Гермес»

– Вот оно что, – сказала Надежда, и глаза ее сузились. – Значит, у тебя с этой женщиной общие дела? Или, может быть, отношения? Или ты с ней тоже в азартные игры играешь?

– Да я и играть-то не умею…

– Если ты не заметил, у нее пистолет. Это нормально?

– Ну, стрелять она не будет, – резонно заметил он и добавил, вспомнив наставления Решкина. – Она бандитка, но не дура. Зачем ей тянуть срок за убийство? Да, у нее свой интерес, и нам придется с этим считаться.

Богиня помалкивала, но прислушивалась к их перепалке внимательно. Казалось, ситуация ее забавляла.

– Кажется, теперь ты защищаешь ее интересы? – резко повернулась Надежда и он впервые увидел, как в ее глазах мелькнул злой огонек.

– Я только хочу узнать, что происходит, – повторил он.

– Думаешь, я не хочу? – подозрительно спросила она.

– Да уж не знаю… Все эти странные разговоры… Ты вправду веришь в то, что Феликс ушел в другое измерение?.. Откуда этот бред взялся? Тебе вообще нужна правда?

Это было жестоко. Он увидел, как лицо Надежды потемнело. Губы ее сжались.

– Что ж, я тебя не держу, – глухо произнесла она. – Можешь уезжать. Вместе со своей правдой… Разберусь как-нибудь без тебя.

– Да я бы так и сделал, – сказал он. – Только…

– Только никто никуда не уедет, – вмешалась Богиня. – Эк вас понесло. Раскудахтались…

Она взяла со стола свой пистолет и направила его дулом вверх.

– Видали ствол, родные? Вещь… Восемь зарядов! С этой волыной еще мой папаша на дело ходил. Попробуйте только от меня сдернуть, и увидите, что будет. Калибр такой, что куски мяса из спины вырывает… Так что в случае чего я вас всех тут рядком положу и уйду в леса.

Обведя всех взглядом, она поправилась:

– Кроме рыжего. Пригодится мне ваш рыжий. С собой возьму, для прикрытия… – рассудила она. – Небось заменжуются стрелять иностранного человека. Международный скандал все-таки.

Надежда сложила руки на груди и повернулась к гостье.

– И что вам от нас нужно?

Богиня постучала рукояткой пистолета по столу.

– Слушай сюда, – она сжала губы в ниточку. – Я тебе все объясню по-простому. Если кто-то здесь бодяжит шмаль, то у людей возникает интерес. А если нет дела, то нет интереса.

Она качнула дулом в сторону Антона.

– Он говорит, что знает, где схрон. Или фабрика, или лаборатория, или что еще. Пусть покажет. Если шмалью барыжат по-крупному, то дело поставим на общак. Это по справедливости, по понятиям. Гарантирую, что тебя и твоего Феликса никто не тронет. Братва детей не обижает. Наоборот, в выгоде останетесь…

– А если все окажется не так, как вы думаете? – потребовала Надежда. – Если нет никакого, как вы говорите, схрона? Ни лабораторий нет, ни фабрик с этой вашей шмалью? Что тогда?

– Все расходимся по домам, – сказала Богиня и ухмыльнулась своей самой располагающей улыбкой. – Туши свет, короче. Никаких претензий предъявлять не будем.

Надежда вдруг засмеялась.

– Это какая-то несусветная глупость и бред, но… хорошо, – она сложила руки на груди и повернулась к Антону. – Если дело только в этом, то я готова выслушать твой… план.

От неожиданности он замешкался.

– План? Ну да, конечно…

В помещении повисла тишина. Все повернулись к нему, ожидая.

Он всегда смущался, когда приходилось говорить перед аудиторией. А тут еще этот план, которого, собственно говоря, пока не существовало. Все, что было – это несколько наспех обдуманных версий, которые еще предстояло сшивать воедино на ходу.

С минуту размышляя, с чего начать, он, наконец, решился.

– Этот дом и все, что в нем находится… Когда я зашел сюда в первый раз, то мне показалось, что кто-то задался целью заполнить пустоту мебелью и разными пожитками наугад, безо всякого смысла. Старая мебель от разных гарнитуров. Тюки с ветхой одеждой, битая посуда разложена по сундукам, негодная утварь, рваные одеяла, – перечислил он, оглядываясь по сторонам. – Бутылки и банки по углам, кучи всякого тряпья. Наверное, в прошлом веке так выглядели лавки старьевщиков. При этом в доме есть единственное место, пригодное для жилья – маленькая комната, в которой жил Феликс.

Все молчали. Надежда нахмурилась. Кажется, она хотела что-то добавить, но удержалась.

– Зачем понадобилось создавать это кладбище вещей? – спросил и сам же ответил:

– Кто-то намеревался создать впечатление, что в доме проживает больше людей, чем на самом деле. Для этой цели когда-то, очень давно, этот кто-то наполнил дом предметами, имитирующими разнообразный семейный быт. В действительности в доме постоянно находился только один человек. Мы достоверно знаем, что этого человека звали Феликс. Но все остальное представляется довольно смутным.

– Ты думаешь, что родителей Феликса не существовало? – спросила Надежда. – Но я видела их собственными глазами. Это настоящие живые люди… Хоть я была тогда маленькая, но хорошо помню тетю Марианну, мать Феликса. Тихая, худенькая женщина. Правда, видела я ее редко, она работала медсестрой в Приозерске и постоянно пропадала на суточных дежурствах.

Она вдруг замолчала, наморщив лоб.

– Странно, но сейчас я припоминаю, что Владимир Максимович тоже редко приезжал. Он же работал где-то вахтовым методом…