Станция Одиннадцать

За что я благодарен, подумал Дживан. Отведенные пятнадцать минут ускользали. Он приподнял диктофон, чтобы Артур заметил, и нажал на кнопку записи.

— Вы добились значительного успеха. И конечно, этому сопутствует некая потеря личного пространства. Можно ли сказать, что вам в тягость такое пристальное внимание?

Артур вздохнул и сцепил руки в замок, будто собирался с силами.

— Знаете, — произнес он бодро и четко, играя роль небрежного и беспечного человека, который на записи совершенно не будет казаться таким, какой он сейчас, бледный, невыспавшийся, с темными кругами под глазами, — я просто думаю, что это часть сделки. Нам повезло оказаться на своем месте, быть актерами, и, честно говоря, жалобы о вмешательстве в личную жизнь я считаю лицемерием. Как будто мы не знали, что нас ждет.

Артур благодарно кивнул агенту, взяв очередную чашку капучино. Воцарилось неловкое молчание.

— Итак, вы только прилетели из Чикаго, — начал растерянный Дживан.

— Да. — Артур снова выключил диктофон. — Скажите-ка мне кое-что. Как вас зовут, еще раз?

— Дживан Чоудхари.

— Если я поделюсь с вами, Дживан Чоудхари, некой информацией, когда она появится в прессе?

— Ну а чем же вы намерены поделиться?

— Никому не известным секретом, но я хочу, чтобы известие появилось не раньше, чем через двадцать четыре часа.

— Артур, — произнесла девушка-агент где-то за спиной Дживана, — мы живем в информационной эре. Все появится на сайте Ти-эм-зэт раньше, чем парень дойдет до парковки.

— Я человек слова, — заявил Дживан.

Беспорядочная на тот момент жизнь заставляла его сомневаться, но Дживану хотелось верить, что он говорит правду.

— Что это значит? — спросил Артур.

— Я поступлю так, как скажу.

— Ладно, слушайте, — начал Артур, — если я вам кое-что…

— Информация эксклюзивная?

— Да. Я больше никому не расскажу при условии, что вы дадите мне двадцать четыре часа.

— Хорошо, я могу дать вам двадцать четыре часа. Раньше информация не попадет в прессу.

— Не просто в прессу. Ни одна живая душа не должна узнать.

— Хорошо, — согласился Дживан. Он получал удовольствие от этой интриги. — Двадцать четыре часа об этом от меня не узнает ни одна живая душа.

— Артур, — позвала девушка-агент, — можно вас на минутку?

— Нет. Я должен рассказать.

— Вы ничего не должны. Вспомните, с кем имеете дело.

— Я человек слова, — повторил Дживан. И смутился.

— Вы журналист, — произнесла девушка. — Не говорите глупостей, Артур…

— Так вот, — обратился тот к Дживану, — я прибыл сюда прямиком из аэропорта.

— Хм.

— И я прибыл на два, даже на три часа раньше, потому что не хотел появляться дома.

— Почему?..

— Я бросаю жену и ухожу к Лидии Маркс.

— Боже мой… — вздохнула агент.

Артур и Лидия Маркс исполняли главные роли в фильме, съемки которого недавно завершились в Чикаго. Однажды Дживан сделал снимок, как Лидия выходила из клуба в Лос-Анджелесе с осмысленным взглядом и почти сверхъестественной собранностью, несмотря на три часа ночи. Лидия была из тех, кто любит внимание папарацци. Иногда она даже вызывала их заранее. В тот раз она одарила Дживана победной улыбкой.

— Вы бросаете Элизабет Колтон, — проговорил он. — Почему?

— Потому что я влюблен в другую.

— Зачем вы мне это рассказываете?

— В следующем месяце я уже буду жить с Лидией. Элизабет пока ничего не знает. Я специально прилетел сюда на прошлой неделе в свободный от съемок день, но так и не смог ей сказать. Поймите, с Элизабет никогда не случалось ничего плохого.

— Никогда?

— Не пишите об этом в статье, мне не следовало так говорить. Суть в том, что я не смог ей признаться. Ни в одном из телефонных разговоров, ни сегодня. Но если завтра история появится в прессе, мне придется раскрыть карты, верно?

— История будет деликатной, — произнес Дживан. — Вы с Элизабет остаетесь друзьями, вы желаете ей лишь добра, больше не комментируете ситуацию и просите уважать личное пространство Элизабет в такое трудное время. Все?

Артур вздохнул. Он казался старше своих сорока четырех лет.

— Можете ради нее написать, что все было по обоюдному желанию?

— Разрыв произошел по обоюдному желанию и был… м-м… мирным. Вы с Элизабет сохранили дружеские отношения. Вы глубоко… глубоко уважаете друг друга, совместно решили разойтись и желаете покоя в это… не знаю, в это нелегкое время?

— Идеально.

— Надо ли упомянуть?.. — Дживан не договорил.

Артур вздрогнул и уставился в полоток.

— Да, — напряженно ответил он, — давайте упомянем ребенка. Почему бы и нет?

— Самым главным для вас остается забота о сыне Тайлере, которого вы с Элизабет намереваетесь воспитывать совместно.

— Спасибо.

28