Станция «Звездная»

Ян улыбнулся. Он научился читать в шесть лет, довольно поздно по сравнению с другими детьми, но очень быстро перескочил с серии «читаем сами» на серьезную литературу. Весной еще с тоской складывал букву за буквой в книжечке Эдуарда Шима «Жук на ниточке», а летом на даче взял в руки «Собаку Баскервилей» и одолел за два дня. С тех пор он пристрастился к «взрослым» книгам, читал Диккенса, Дюма, Стивенсона, а с «Открытой книгой» Каверина просто не расставался и именно благодаря ей уже в четвертом классе твердо знал, что будет врачом. Школьная программа казалась Яну скучной, благо достаточно было знать общую канву сюжета и что богатые плохие, а бедные хорошие, чтобы получить пятерку, а в старшей школе он плотно засел за книги по специальности и с тех пор художественной литературой не интересовался. Жизнь у него была достаточно интересная и без вымышленных историй.

Вдруг стало любопытно, что же такое пишут для советских детей, и Ян, открыв книгу на середине, пробежал глазами почти целую главу, благо шрифт был крупный, четкий и легко читался.

Речь в книге шла о мальчике, который взял паспорт старшего брата, чтобы попасть на фильм, куда дети до шестнадцати не допускались. Ян заинтересовался, что у него получится, поэтому, когда девушка закончила оформлять его читательский билет, сказал, что посмотрит эту книгу. По крайней мере, она написана легким языком, веселая, и ее как раз хватит до закрытия библиотеки.

Девочка в галстуке сдала свою книгу и ушла, а старушка попросила новую подшивку «Работницы».

Досадуя, что черт его занес в такое место, где даже не покуришь, Ян продолжил читать. После злостной покупки билета в кино мальчик отправился в библиотеку, взял на имя брата книгу «12 стульев», и так она ему понравилась, что он решил тайно вынести ее в штанах, чтобы почитать своему другу, дожидавшемуся его на улице. «Какой ушлый ребенок!» – восхитился Ян, невольно вспоминая, как они с приятелями на первом курсе таскали костные препараты из анатомички. Тоже прятали в штанах, но это была скорее увлекательная игра, чем реально опасное предприятие. Начальство смотрело сквозь пальцы, мол, ладно, поиграют и вернут, но хоть что-то выучат. Один раз только были неприятности, когда ребята с летного факультета сперли скелет руки, и тяга к знаниям у них оказалась настолько мощной, что, не дотерпев до дома, они достали кости прямо в трамвае, разложили атлас и принялись зубрить. К несчастью, в этом же трамвае ехал доцент кафедры нормальной анатомии, который пресек стихийный учебный процесс, и то до серьезного наказания не дошло, так – поорали, дали пару нарядов на нос и успокоились.

В книжке же библиотекарша оказалась суровой и бдительной тетей, поймала нарушителя и хотела занести его в черный список врагов книги.

Ян засмеялся. Девушка строго взглянула на него, он сказал «извините» и потупился.

Это была типичная районная библиотека с длинным кишкообразным залом и огромными, во всю стену, окнами, так что с улицы он, наверное, был виден полностью, как на витрине. Самые простые стеллажи, столы, больше похожие на школьные парты, – покрытая лаком доска и две стальные журавлиные ноги, – плакаты с гербом и гимном, лозунг «миру – мир!», выставка детских рисунков, – все это было казенно, безлико и одновременно трогательно.

В академической библиотеке царила совсем другая атмосфера, там сразу охватывало чувство благоговения перед наукой, сознание преемственности поколений, желание внести свой вклад… Словом, самые возвышенные порывы души возникают, когда входишь в зал со старинными шкафами, заполненными фолиантами, которые, возможно, листал сам Пирогов.

А тут просто сидишь как дурак, пережидаешь, пока твой друг удовлетворит свою страсть, и смеешься над детской повестью.

Библиотекарь встала, посмотрела в окно. Фигурка у нее была, пожалуй что, красивая, только слишком щуплая, на взгляд Яна.

Тем временем персонаж книги после разных злоключений раскаялся и понял, что жить по чужим документам нехорошо. Следующая глава оказалась уже не такой интересной, там описывались отношения ребят в пионерском отряде, показавшиеся Яну слегка фальшивыми. Все-таки не бывают дети таким умильно-дружным коллективом, и головы у них болят не только о показателях пионерской работы.

Он заскучал и подошел к девушке с просьбой поменять книгу:

– Не понравилось? – спросила она серьезно.

– Почему? Хорошая книга, но все-таки детская.

– Подождите-ка, у этого автора есть повести и для взрослых. Правда, они больше женщинам нравятся, но я поищу.

– Нет-нет, не трудитесь. Раз женщинам, то не надо. Дайте мне что-нибудь… – Ян замялся, – что-нибудь такое, что, на ваш взгляд, должно понравиться мужчине.

Девушка подняла на него серьезные серые глаза, и вдруг мир дрогнул. Ян не мог объяснить, что произошло, просто внезапно все стало чуть теплее и мягче, как на картинах импрессионистов. Унылая слякоть за окном превратилась в таинственную темноту, а скучный зал – в самое лучшее место на земле. Ян вздохнул и отвернулся, отгоняя наваждение.

– Я не знаю, – тихо сказала девушка, – хотите журнал «За рулем»?