Станция «Звездная»

– Одно скажу, если будешь в терапии в учебной комнате, не прислоняйся там к подоконнику слишком сильно.

– Ладно, не буду. И что теперь думаешь?

– Так а что? Распишемся. Надо только у Витьки узнать, где они в итоге собираются жить, тут или у родителей. Если тут, придется срочно искать комнату.

– А если там?

– Тогда ты у Витьки в комнате, я тут, а Димка, как всегда, везде. Или хочешь, ты тут, а мы у Витьки, – деловито распределил жилплощадь Лазарев.

– Вы, Василий, в первую очередь сессию сдайте.

– Диночка то же самое говорит.

– Серьезно, Вась, до каникул никаких баб.

– А то что?

– Вылетишь из академии, что!

– Не каркай.

Вася поставил кружки с чаем в опасной близости от библиотечного учебника. Ян со вздохом убрал книгу. Скоро эта жизнь закончится, их маленькая компания разлетится, узы, казавшиеся крепкими, почти братскими, ослабнут, а может быть, исчезнут совсем. Пройдет год или два, максимум пять, и каждый из них при случае расскажет забавную историю, начинающуюся со слов «а был у меня в академии друг», взгрустнет, но не попытается возобновить общение.

Зейды с женой давно не видно, похоже, они ужились с Яниными родителями, там и останутся. Значит, Вася приведет молодую жену сюда, а Ян не был уверен, что язвительная и злая Дина окажется приятной компаньонкой. Начнет всех строить и воспитывать, так что ни покурить нельзя будет, ни носки раскидать. Правда, Ян и так их не разбрасывал, но все же приятнее, когда ты соблюдаешь аккуратность по велению сердца, чем когда у тебя над душой стоит суровая домомучительница. А Дина, между прочим, даже внешне похожа на фрекен Бок, только молодую и стройную.

Хотя, с другой стороны, что ему переживать, он сам скоро женится и уедет.

– Ты точно решил? – спросил он, ставя на стол вазочку с пряниками.

– Что? – не понял Вася.

– Жениться.

– Ну да.

– А вдруг она тебе не подходит? Вы же знакомы всего ничего.

Лицо Васи разъехалось в улыбке:

– Все, что надо, я знаю.

– Ты уверен? Все-таки она в разводе.

Лазарев засмеялся:

– Учись, не женись… Ян, да что с тобой? Тебя укусили строгие родители?

– Почему, просто здравый смысл. Мне кажется, в загс должны вести не только гормональные бури.

– Согласен, – Вася опустил каменный пряник в чай и пристально наблюдал, как тот размокает, – жениться надо по любви.

– Слушай, а как ты понял, что Дина – это твоя любовь? Ну, не считая сломанного подоконника, конечно.

Вася пожал плечами:

– Как тут объяснить? Понял – и все. Как – я не знаю, клещ, наверное.

– В смысле?

– Жизненный цикл клеща изучал?

– А то! – Ян содрогнулся, вспомнив жуткие схемы, которыми их терзали на биологии.

– Помнишь, он там сто раз превращается из одного в другое? Из яйца в личинку, из личинки в нимфу? Думаешь, он может это как-то объяснить? Почему он вчера был такой, а сегодня другой?

– У него мозгов нет.

– А у нас, думаешь, есть?

Ян пожал плечами.

– Ну и все, – подытожил Вася.

Допив чай, Ян поднялся и с грохотом поставил кружку в раковину.

– И все-таки надо соображать, что делаешь, а не поддаваться мимолетным чувствам, списывая это на какую-то судьбу и неземную страсть, которых вообще не существует даже, – сказал он с раздражением, от которого самому сделалось неловко.

Но Вася не обиделся, а взял новый пряник и задумчиво постучал по столу, прикидывая, удастся ли его разгрызть.

– Наверное, нет, – улыбнулся он, – и любви нет, и бога уже научно доказано, что не существует. Но душа-то просит…

* * *

Соня достала билеты на открытие какой-то модной выставки в Русском музее, и Ян пошел с ней, надеясь приятно провести время, но весь вечер чувствовал себя так, будто брел по пояс в зыбучих песках.

Начать с того, что он не любил и не понимал изобразительное искусство. Походы по музеям всегда были для него каторгой, он искренне изумлялся, зачем люди стоят по три часа возле какой-нибудь картины, смотрят с разных ракурсов и расстояний, а отдельные эстеты через кулачок для большей контрастности, когда можно за десять минут обежать всю экспозицию, притормозив у наиболее впечатляющих полотен, и со спокойной душой отправляться по своим делам.

Родители Яна огорчались, потому что у ребенка был явный художественный дар, он отлично рисовал, чувствовал перспективу, мог уловить портретное сходство, но при этом не испытывал ни малейшей тяги к творчеству. Зато твердая рука и верный глаз помогли ему овладеть хирургической техникой.

С той поры у него сохранились кое-какие знания, необходимые для поддержания культурной беседы, но дело было не в этом.

Просто Соня, будущая жена, становилась все более и более чужой. Красивая, в обманчиво простой блузке и черных брючках, она выглядела почти как иностранка. Оказалось, что она знакома почти со всеми гостями выставки, люди здоровались с ней, улыбались, Соня отвечала и, наскоро представив Яна, заводила светскую беседу, в которой он чувствовал себя лишним.