Станция «Звездная»

Дома у Яна такое принято не было, но во время учебы девяносто девять из ста учителей в школе и преподавателей в академии придерживались именно этой тактики. Ян до сих пор помнил, как на первом курсе в новенькой отглаженной форме, впервые выбрившись и вообще будучи в восторге от своего нового статуса, явился на лекцию по физике и вдруг препод с места в карьер завел: «Я должен обратиться к вам с нелицеприятной беседой». Дальше Ян наизусть не помнил, но суть сводилась к тому, что вы все идиоты, физику не знаете и никогда не поймете, а лезть в человеческий организм, не зная фундаментальных законов этой науки, безответственно и преступно.

Ян до сих пор не понял, к чему была та пламенная иеремиада. Ладно бы перед преподом сидели двоечники, пришедшие на пересдачу, но нет, аудиторию заполняли первокурсники, которые только что сдали вступительный экзамен по физике на четыре и пять (с тройкой хоть по одному предмету поступить шансов не было). Обвинять их в тупости и незнании материала было по меньшей мере голословно, однако преподаватель распинался на эту тему практически до перерыва.

В итоге Ян действительно мало что прибавил к своим знаниям по физике, почерпнутым из школьной программы. Ведь зачем вникать, если ты все равно дурак? Ах, на первом курсе он еще был молод и внушаем…

Так вот Князев никогда не внушал своим ученикам, что они полные идиоты. Первым делом он объяснял, потом показывал, потом заставлял повторить самому, смотрел, почему не получается, поправлял, показывал, где ошибка, а если ученик путался, то не орал на него, а говорил «будешь стараться, и все у тебя получится». Возможно, Игорь Михайлович просто подсчитал, что подбадривать ученика энергетически выгоднее, чем орать и беситься, но факт есть факт, знания он умел передать, как никто другой. Конечно, за это ученик должен был оформлять истории и обсчитывать статистику для статей Игоря Михайловича, но, в конце концов, умение работать с бумажками такой же необходимый навык для хирурга, как умение наложить кишечный шов. Да, Князев не боролся за своих учеников и не двигал их по карьерной лестнице, если это не сулило лично ему никаких выгод, но если брался учить, то воспитывал на совесть.

Итак, без Князева он как специалист был бы полный ноль. И как же он отблагодарит своего учителя за то, что тот столько лет возился с ним? Да очень просто, когда в его руках случайно оказалась карьера этого самого учителя, он беспечно спустит ее в унитаз, потому что это, видите ли, неэтично. Нехорошо пользоваться ситуацией. А шесть лет хвостом бегать за Князевым было хорошо? Он ведь за обучение Яна денег не получал, но тем не менее сделал из него хирурга. Он серьезно рисковал своей карьерой, когда позволял Яну оперировать самому, потому что без этого не рождается специалист. Случись что, все шишки посыпались бы на Игоря Михайловича, тот же Бахтияров первый такой бы стратостат раздул, что не дай бог.

Хорошо, допустим, он решит выполнить свой долг перед учителем и попросит Наташу написать жалобу. «Если есть лучший способ выставить себя перед женщиной конченым подонком, то я его не знаю», – вздохнул Ян. С другой стороны, Князев прав, человек имеет право на возмездие.

Вчера Наташа будто на секунду вынырнула из скорби, вдохнула немножко радости, но что будет дальше? Наверное, после такого горя возвращаешься к жизни, как после отморожения, через боль, и не знаешь, что отойдет первым. Вдруг у Наташи первой вернется жажда справедливости и она поверит Князеву, что станет легче, если накажут виноватого, он ведь только самую малость сгустил краски. Если невеста захочет возмездия, то его долг этого возмездия добиться.

Но будет ли это правильно? Заслуживает ли Сергей Васильевич того наказания, которое готовит ему Игорь Михайлович? А Князев будет действовать без всякой жалости и на полную катушку, и вовсе не потому, что мстителен и жесток. Напротив, он человек весьма добродушный, и, если бы был способ обойти Бахтиярова в гонке за место, не доставляя ему других неприятностей, он воспользовался бы им. Но тут надо бить наверняка, со стопроцентной гарантией, потому что если атака захлебнется, то Игорю Михайловичу несдобровать. Бахтияров не дурак, быстро сложит два и два и поймет, откуда ветер дует и подключит все свои связи, чтобы нейтрализовать коллегу, например, отправив в длительное путешествие под девизом «Широка страна моя родная», и вместо руководства лечебным процессом клиник академии бедняга Князев будет до пенсии солдатикам фурункулы вскрывать где-нибудь в диких степях.

Понимая это, Игорь Михайлович поведет наступление по всем фронтам. К руководству, пожалуй, не сунется, потому что они очень заинтересованы, чтобы правда о смерти Полины Георгиевны не вышла наружу, ибо она бросает тень на репутацию академии.