Стану рыжей и мертвой, как ты

Да, я готов был помогать ему с эскизами его украшений, но не больше. Продолжать же его дело — это не для меня.

Мечтая о Тане, я видел себя глубоко семейным человеком в окружении детей. Пусть я никогда не стану таким богатым и влиятельным, как мой отец, пусть по нашей квартире бегают, сметая все на своем пути, дети, но именно это принесет мне настоящее счастье и свободу. Уж не знаю, откуда во мне обнаружилась эта ясность цели, когда ты точно знаешь, чего хочешь. Оказывается, как важно встретить человека, чтобы все твои жизненные приоритеты поменялись и ты понял наконец, что же самое важное в твоей жизни, чего ты хочешь. Еще недавно я жил своими картинами и видел именно в этом свое предназначение. Возможно, на меня оказывала сильнейшее влияние моя мать, которая видела во мне только художника. Может, я в угоду ей и стал художником, хотя на самом деле был не таким уж и талантливым… Да я растерялся тогда, дожидаясь Таню, когда вдруг понял, что мои картины, может, ничего и не стоят и что я (о, ужас!) не смогу обеспечить нашу семью. Словом, тогда-то я и укрепился в своем решении самым активным, настойчивым образом начать работу в отцовском ювелирном бизнесе.

Я так разволновался, еще не очень ясно представляя себе, насколько могу быть ему полезным, что даже вспотел.

Поначалу за дверями кабинета было относительно тихо, я мог слышать лишь приглушенные голоса. И вот с какого-то момента я слышал уже только голос Тани, она говорила на повышенных тонах, почти кричала!

И тогда я по-настоящему испугался. Да что там у них происходит? Что такого мой отец мог сделать или сказать, чем вывел Таню из себя?!

Вдруг дверь распахнулась, и Таня, прижимая к себе сумку, выбежала из кабинета и бросилась к выходу. Я — за ней. Отец, подумал я, никуда от меня не денется, а вот если я сейчас потеряю Таню, то могу никогда больше и не найти! Да я даже фамилии ее не знаю!

— Подожди, ты куда?

Мы вместе с ней выбежали из квартиры, я поймал Таню на лестнице. Я схватил ее за руку и взглянул на нее — в глазах ее стояли слезы.

— Что он тебе сказал? Что случилось? Таня!

— Да мне в подземном переходе дали бы за это больше, чем твой отец! — горько воскликнула она, качая головой. — Все они одним миром мазаны!

— Постой… Тебе надо успокоиться. Что ты показала ему? Медальон?

— Лева, пожалуйста… Ты все равно ничего в этом не понимаешь, уж не обижайся!

— Но мой отец — эксперт! Он не стал бы обманывать тебя!

— Ты не понимаешь… Вот это, к примеру… — И тут она, поставив на подоконник лестничной площадки свою сумку, приоткрыла ее и извлекла сверкающее ожерелье. Оно было не белое, а странного сливочного оттенка.

Да и сами прозрачные камни были не круглые, а слегка вытянутые. Еще от них сильно несло стиральным порошком. — Это не просто ожерелье, это часть набора, называемого парюрой. Твой отец посчитал, что я полная дура. Это бриллианты, грушевидные, желтого цвета… редкие камни, понимаешь? Здесь еще подвеска того же цвета. В этом же наборе есть кольца с таким же камнем, но покрупнее и ярко-желтого цвета, и браслет! Может, они, конечно, не промыты… Я мыла их дважды! Это драгоценности графини Прозоровой! А твой отец оценил их в две тысячи долларов! Всего в две тысячи!

— Постой… Но откуда ты знаешь, что это бриллианты?

— Ниоткуда. Все, пошли отсюда. Уходим!

Я все ждал, что появится отец и вернет нас, но из квартиры не донеслось ни единого звука, казалось, он не вышел даже из своего кабинета. Что мне было делать?

— Таня, откуда у тебя это?

— Я клад нашла. И должна все продать, чтобы купить дом Уле. И чтобы утрясти все дела с ее удочерением и все такое. Не могу же я постоянно жить под чужим именем.

Конечно, все это были ее фантазии. Будучи человеком, далеким от таких сфер, в которых вращался мой отец и в чем он был настоящим экспертом, Таня приняла, быть может, хрусталь или фиониты за настоящие алмазы. Другого объяснения такой низкой оценки моим отцом этого ожерелья я найти не мог.

— Так откуда ты знаешь, что это действительно бриллианты?

— Неважно. Теперь вообще все неважно. А ты можешь пойти к своему отцу и сказать ему, что он мошенник и что я найду другого покупателя на эти камни. Мне жаль, Лева, очень жаль, что я втравила тебя во все это. Меньше всего мне бы хотелось, чтобы из-за меня ты рассорился со своим отцом. Знаешь что? Иди к нему, а мне пора. Мне нельзя здесь больше оставаться. У меня дела.

И она, сунув ожерелье в сумку, ринулась вниз по лестнице. Я был потрясен тем, как стремительно все это произошло. А еще я понял, что не смогу ее остановить. Она уходила, убегала. Исчезала из моей жизни, а я стоял как вкопанный, не зная, как мне поступить.

Я вернулся в квартиру и застал отца, спокойно сидящего за своим столом в кабинете перед ноутбуком. Услышав, что я вошел, он даже не повернул голову. Я сел в кресло напротив него. Я ждал объяснений.

— Я дал ей хорошую цену, не знаю, что с ней случилось… Послушай, Лева, где и когда ты с ней познакомился? И кто она вообще? Чем занимается?

— А что?

— Да то, дорогой мой, что мне проблемы не нужны. Где она взяла это ожерелье? Ты в курсе?

— Нашла клад.