Стану смелой для тебя

Во взгляде вновь повернувшей голову Альбины промелькнула неподдельная тревога. Она умеет волноваться за самых близких. Данила – в их числе. Но творимая ею дичь тревогой не оправдывается.

– Санта сказала, что ты собираешься обклеить город плакатами. И что следишь за мной. Дур отваживаешь… Что она имела в виду?

Данила задал вопрос, склоняя голову к плечу и подмечая все, до мельчайших, изменения на лице Альбины.

Она не удивлена. Она понимает, о чём речь. Она даже, кажется, собой гордится.

– Спроси у своей Санты…

После чего – сладко для себя же огрызается, получив в ответ от Данилы долгий взгляд.

– Аль… Сейчас я тебя как друг спрашиваю. Там ты всё поняла. Давай теперь тут…

После взгляда – обращение, первой реакцией на которой у Альбины – плотно сжатые губы. Потом – сомнение. Дальше – вздох.

– Дань, ну ты ж как придурок, уж прости… Я поднялась тогда в офис. Ты ушел на пять минут, а пропал на полчаса. А мне как бы домой надо… Захожу, ни о чём не подозреваю, а вы в кухне… Ты хотя бы понимаешь, как это выглядит? Думаешь, намного лучше, чем то, как мы сремся в коридоре? Ты на неё запал, как дурак последний, но она того не стоит! Она тебе всё поломает! Над тобой смеяться будут! Она тебе жизнь к чертям пустит!

Альбина даже голос повысила на последних фразах, а Дане – как-то гадко…

– Что ты ей сказала?

И лучше отключить эмоции, просто суть понять… Поэтому он спрашивает, Альбина же фыркает, утверждаясь в своей правоте: дурак, который не хочет слышать голос её разума, раз свой стек в область паха.

– Я много знаю про Щетинских, Дань. Мне есть, что рассказать… Они – гордые. Не потерпят, чтобы их бельишко перетряхивали. А я так много подскопила…

Аля пояснила, Данила не сдержался.

Снова откинулся на спинку, выдыхая длинно и шумно. Закрывая глаза, в голове прокручивая всё, что рвется с уст.

В разговоре наступила пауза, воздух заполнило молчание. У Данилы как-то резко закончились слова. У Альбины, кажется, тоже. Наверное, самой план по спасению казался гениальным. Наверное, и сейчас она думает так же. Но ему не четыре года. И он – не Данечка. Его не надо спасать. За него не надо решать. К нему вообще не надо лезть.

– Это перебор, Аль. Это предательство.

Данила сказал, заставляя женщину снова скривиться.

– Я волнуюсь, Дань. Я за тебя волнуюсь. Я не хочу, чтобы тебе тоже было плохо из-за них. Я не верю, что с ними может быть хорошо.

– «С ними»… – Данила повторил, усмехаясь. – Твоя главная ошибка, Аль, что ты всех под одну гребенку вечно. А ты знаешь, что твой Игнат отправил Лену в ебеня? Просто, чтобы утвердиться? Потому что я посмел «у него перед глазами проблемами трясти». Он дал мне приглашение, попросил уговорить Лену поприсутствовать. Думаешь, я прям счастлив был с ним вручать? Там должна была быть Лена, она готовила речь, платье там, настроение… А её привезли на какие-то гаражи. Передали привет от Игната…

Данила даже с легким удовольствием пересказывал историю, которая самому царапала совесть и душу. С ним же отмечал, что Але слушать это неприятно.

– Ты в упор очевидного не видишь, Аль. У вас с Сантой куда больше общего, чем у Санты с Игнатом. Но и с Игнатом у тебя тоже больше, блин, общего, чем у неё. Ты, как и он, нашла себе «врага», которого можно пинать, не боясь получить в ответ. А когда получила – руки в ход.

– Не сравнивай… – Альбина попыталась притормозить.

– А ты херни не делай! – Но как бы поздно. – Честно скажи мне, ты знала, что он такое сделает? Ты специально сегодня к ней доебалась? Тоже решила по гордости потоптаться? Свой кусочек получить?

Данила перебил довольно громко, а потом снова понижал голос с каждым новым вопросом, ответы на которые могут в принципе вычеркнуть её из его жизни. Если она ещё не вычеркнута.

– Нет. Я не знала про планы Игната. Сегодня я хотела узнать у неё по заданию, она попросила «себя не трогать», я не сдержалась…

Но на сей раз Альбина ответила честно, не кривя душой. Данила принял, кивая, снова молчал, смотрел на свои же руки…

– Я тебя услышал…

Обоим было понятно – они за шаг до вынесения приговора. Его обжалование – проблематично… И дело не в сроках или основаниях.

Оба не торопились. И не торопили тоже.

– Веритас в твоих услугах больше не нуждается, Альбина. Спасибо за недолгое, но продуктивное сотрудничество.

Данила встал, протянул руку над столом, произнося максимально официально, смотря стеклянно. Губы Альбины искривились в финальной улыбке. Она сначала смотрела на мужские пальцы, потом тоже встала, вложив в них свои.

Это было отчасти фарисейство, отчасти дань процедуре. Им ведь положено уважать.

Они сделали несколько покачиваний, после которых Альбина снова взяла в руки лист, пробежалась по нему взглядом…

– Это всё, Данила… Андреевич?

Задавая новый вопрос, Альбина приподняла бровь, смотря наигранно лукаво. Но Дане больше не до игр. Второе решение, наверное, для него куда более сложное. И куда более важное.

– Почти. В твоей дружбе я тоже больше не нуждаюсь, Альбина. Не лезь в мою жизнь. Спасай себя. Меня не надо.

Глава 26

Глава 26