Старая дорога

Я еще не знал, как относиться к Эрзе и что вообще думать об этом разговоре, но не мог не отметить ее красоту. В легком тканом костюме с короткими рукавами и узким плоеным воротником она смотрелась ничуть не хуже, чем в ночной саффе. На руках у нее были светлые кожаные перчатки, вместо привычных сандалий – диалинки на высокой деревянной подошве. В умеренной красоте Эрзы не было ничего величественного, однако весь ее облик таил что-то притягивающее, завораживающее. Отчасти нескладная, с чересчур пышными и длинными волосами при таком небольшом росте. Вся тонкая, как жила – не слабая, а натянутая, подобно тетиве, с лицом, которое могло бы послужить образчиком для гравюр того же Гаона Свента при изображении лучших черт людей среднегорной полосы, но с излишне заостренными ушами, верхушки которых прорезали даже густую шапку волос. Эрза заставляла смотреть на себя, пристально и с неожиданным наслаждением изучать каждую несуразицу ее красоты. Если б не первые тонкие морщинки, я бы подумал, что она еще не получила кухтиар, но и без того ей могло быть и двадцать, и тридцать лет. В этом противоречии тоже крылось что-то приятное.

– Миалинта знает, что она ваша подруга? – небрежно спросил я и заставил себя отвести взгляд от девушки.

– Догадывается.

– Даже так?

– С тех пор, как помогла мне бежать из Багульдина.

– Бежать? От чего? Или от кого?

– Вы заинтригованы?

– Просто любопытствую.

– В наших краях любопытство – порок и карается строго.

Я невольно покосился на глыбу Нордиса. Гирвиндионец, как и прежде, стоял неподвижно. Не зря их называли колунами. Голова у наемника в самом деле была почти треугольной, с заостренным к подбородку лицом, и отчасти напоминала лезвие колуна. Низкий широкий лоб. Над ним короткими кудрями топорщились грубые черные волосы. Сросшиеся над переносицей брови угольной чертой рассекали кожу от виска к виску. Лицо без чувств и, кажется, без мыслей.

– Не мне вас судить. – Эрза отвернулась к окну и теперь стояла ко мне спиной, будто нарочно позволяя внимательно осмотреть себя со всех сторон. – Я и сама порой излишне любопытна. Скажите, что случилось с Мией.

– Вы не знаете?

– Знаю. Она рассказала. Но… – Эрза резко повернулась ко мне. – Миа изменилась. Ее поведение, ее слова… И эти глаза… Вы заметили, что они меняют цвет в зависимости от настроения?

– Заметил.

– Как необычно. И неудобно. Запомни соответствие цветов и спокойно читай ее чувства.

– Думаю, это временно.

– Что?

– Радужки стали меняться два дня назад. До этого они были жемчужными. Словно отблески Млечного Пути.

– Отблески Млечного Пути… Вы всегда так внимательны к женским глазам?

– У всех фаитов такие глаза. В них будто застыло небо.

– Фаитов можно отличить только по глазам?

– По волосам. По изменившемуся поведению.

– Так и есть. – Эрза кивнула.

Подошла ко мне – достаточно близко, чтобы я в деталях услышал ее сложный аромат из смеси черемухи, сирени и какого-то еще сладкого, мне не знакомого цветка.

– На Дарве фаитов останавливают. Никто из тех, кто покинул Целиндел в западном направлении, не доехал даже до отворота в Нилм. – Девушка говорила на удивление четко, быстро. При этом неотрывно смотрела мне в глаза. Радужки мягко-голубые, с примесью темно-синего. – Миа сказала, что сопровождает вас в Авендилл, затем уже вы сопровождаете ее в Оридор. Обе затеи – глупые. Но все это неважно. Потому что она не проедет заставу. Фаитов отлавливают. По распоряжению коменданта.

– Я ничего…

– Это не разглашается. Впрочем, фаитов ловит не только стража.

– Кому…

– Их ловят наемники.

Эрза говорила напористо, не позволяла прервать себя вопросом. Смотрела настойчиво, при этом чуть наклонилась вперед. Мне стало тесно.

– Фаиты – нечто новенькое. И многим интересно, что они из себя представляют. Правда ли, их тела иссыхают после смерти? Правда ли, они видят больше, чем другие люди? Правда ли, питаются солнечным светом, а в темноте умирают от голода?

– Чушь какая-то…

– И вы готовы всем доказывать, что это чушь?

– Я…

– Нет. Проще поступить иначе.

– И как?

– Отказаться от поездки по Кумаранскому тракту.

– Мы…

– Нет, я не буду отговаривать вас от затеи с руинами и городом книжников. – Начинало злить то, как легко и самоуверенно Эрза срезала любое из моих возражений. – Это ее выбор. Но вот так отправлять подругу на смерть я не могу. Миалинта меня не слушает. Не верит, что кто-то на заставе посмеет схватить дочь наместника, пусть и… ненастоящую.

– Ненастоящую?

– Это самоубийство. И в память о том, как однажды Миа спасла меня, я сделаю все, чтобы спасти ее в ответ. Пусть даже она этого не понимает.

– А что вы предлагаете? Остаться в Целинделе? Вернуться в Багульдин?

– Отправиться по Старой дороге.

– Но… – Тут Эрза не стала перебивать. С интересом наблюдала за моей реакцией. – Я слышал, Старая дорога закрыта.

– Ее закрыл страх.

– Для вас этого недостаточно?

– Я этим живу.

– Страхом?

– Мои люди сопровождают тех, кто едет по Старой дороге.

– Зачем сопровождать, если дорогу закрывает только страх?