Старая Москва. История былой жизни первопрестольной столицы

«Куда лезешь с суконным рылом в калашный ряд», и т. д.

Считаем также нелишним рассказать, откуда явилось упоминавшееся выше название «Курьи ножки». Еще в царствование Алексея Михайловича была отведена для жилья поварам слобода, названная впоследствии «Поварскою», и заведен при ней тут большой куриный двор, а стоял этот двор у часовни Никольской, огорожен он был тыном узорочно, и важивались в нем куры-голландки, не редкостью там были и петухи гилянские.

Но не было у поваров погоста или буйвища и жаловались они царю, и говорили их старики:

«Государь! Ты наш царь отец милосердный, смилуйся! – А чем же лучше нас кречетники да конюшие, но ведь богаты они раздольем в буйвище? У нас только, грешных, теснота родителям».

И пожаловал царь поварам грамоту на Николину часовню при курином дворе, «где от того двора ножки». С той поры и прослыло то урочище «Никола на Курьих ножках». В старину у нас всякий земляной размер, особенно в лесных порослях, назывался «ножкой», т. е. полоской или долей.

И Снегирев весьма верно замечает, что с изменением вида и назначения урочищ заменяются время от времени прежние их названия другими и даже иногда прежние названия совершенно выходят из употребления. Другие, напротив, удерживаются в памяти народной и тогда, когда уже не существуют на них те памятники, которые дали повод к названиям, так что нередко одним только названием ограничивается вся память и вся история этих памятников.

Давно уже нет в Москве ни Арбатских, ни Покровских, ни Тверских, ни Семеновских, ни Яузских, ни Пречистенских, ни Серпуховских, ни Калужских, ни Петровских, ни Таганских ворот; давно уже нет и Кречетного двора и т. п., но названия их доныне еще живут в памяти народной.

Так, последний остаток Белого города – башня у Арбатских ворот – был сломан в 1792 году.

Арбатские ворота богаты многими историческими преданиями. Когда в 1440 году царь казанский Мегмет явился в Москву и стал жечь и грабить первопрестольную, а князь Василий Темный со страху заперся в Кремле, тогда проживавший в Кресто-воздвиженском монастыре (теперь приходская церковь) схимник Владимир, в миру воин и царедворец великого князя Василия Темного, по фамилии Ховрин, вооружив свою монастырскую братию, присоединился с нею к начальнику московских войск, князю Юрию Патрикеевичу Литовскому, кинулся на врагов, которые заняты были грабежом в городе. Не ожидавшие такого отпора казанцы дрогнули и побежали. Ховрин с монахами и воинами полетел вдогонку за неприятелем, отбил у него заполоненных жен, дочерей и детей, а также бояр и граждан московских и, не вводя их в город, всех окропил святою водою на самом месте ворот Арбатских. Кости Ховрина покоятся в Крестовоздвиженском монастыре.

^{А. М. Васнецов. Воскресный мост в XVII в. Охотный ряд у Иверских ворот}