Старая Москва. Старый Петербург

Раз, заметив, что секретарь императрицы Кузьмин дрожал от холода, государыня приказала ему выпить чашку своего кофе: с Кузьминым сделалось сильное биение сердца, так был крепок кофе. Под старость императрице был запрещен кофе ввиду ее полнокровия, но она все-таки продолжала пить и в день смерти выпила его две чашки. Гренки и сахар государыня раздавала своим собачкам, которых очень любила и клала спать у себя в ногах, подле кровати, на маленьких тюфячках, под атласными одеялами. Пока государыне читали секретари бумаги и докладывали о делах министры, она вязала или шила по канве. Обед государыни был в час, кушала она обыкновенно три или четыре блюда. Пила одну чистую воду, которую доставляли ей даже в Царское Село, на что выдавалось в лето 10 000 рублей. Вино государыня стала пить под старость, по совету доктора, одну рюмку мадеры в день. Также императрица очень любила смородинное желе, разведенное водою. После обеда государыня сама читала или читывал ей книги Иван Иванович Бецкий. Императрица очень любила нюхать табак, но никогда не носила с собой табакерки; последние, впрочем, у нее лежали на всех столах и окнах в ее кабинете. Привычка не носить с собой табакерки произошла у ней оттого, что Петр III не позволял ей нюхать табак; но страсть у Екатерины к табаку была настолько сильна, что она не могла долго обходиться без нюхания, и при жизни Петра III всегда просила князя Голицына садиться за обедом возле нее и тихонько под столом угощать ее табаком. Раз император заметил это и очень рассердился на Голицына, сделав ему серьезный выговор. Императрица впоследствии нюхала табак только тот, который для нее сеяли в Царском Селе; нюхала же его всегда левой рукой на том основании, что правую руку давала целовать своим верноподданным.

Государыня садилась после кофе за дела; в кабинете все бумаги лежали по статьям по раз заведенному порядку, на одних и тех же местах; перед нею во время чтения бумаг ставилась табакерка с изображением Петра Великого; императрица говорила, смотря на него: «Я мысленно спрашиваю это великое изображение, что бы он повелел, что бы запретил или что бы он стал делать на моем месте?» Занятия государыни продолжались до 9 часов. В это время она никогда не беспокоила других: сама выпускала собачек, отворяла им дверь. Под старость только государыня завела колокольчик, на зов которого являлась всегда Мария Савишна Перекусихина. В бытность еще цесаревной Екатерина любила потешаться с колокольчиком: раз она спряталась под кровать и, держа в руке колокольчик, звонила; прислуга несколько раз входила в спальню в недоумении и долго искала ее, пока сама забавлявшаяся великая княгиня не открыла им своей шутки. До чего она дорожила спокойствием своих слуг, существует много анекдотов. Так, однажды она услышала громкий, неизвестно откуда происходящий голос: «Потушите, потушите огонь!»

– Кто там кричит? – спросила она.

– Я, трубочист, – отозвался голос из трубы.

– А с кем ты говоришь?

– Знаю, что с государыней, – ответил он, – погасите только огонь поскорее, мне горячо.

Екатерина тотчас сама залила дрова и, заметив, что труба от самого верха прямая, приказала сделать в ней решетку.

Государыня раз рано утром увидала из окна, что старуха ловит перед дворцом курицу и не может поймать. «Велите пособить бедной старухе; узнайте, что это значит?» – повелела императрица. Государыне донесли, что внук этой старухи служит поваренком и что курица казенная, украдена. «Прикажите же навсегда, – сказала Екатерина, – чтоб эта старуха получала всякий день по курице, но только не живой, а битой. Этим распоряжением мы отвратим от воровства молодого человека, избавим от мучения его бабушку и поможем ей в нищете». После того старуха каждый день являлась на кухню и получала битую курицу.

Раз, прогуливаясь в садике, государыня заметила в гроте садового ученика, который имел перед собой четыре блюда и собирался обедать. Она заглянула в грот и сказала:

– Как ты хорошо кушаешь! Откуда ты это получаешь?

– У меня дядя поваром, он мне дает.

– И всякий день по стольку?

– Да, государыня, но лишь во время вашего пребывания здесь.

– Стало быть, ты радуешься, когда я сюда переселяюсь?

– Очень, очень, – отвечал мальчик.

– Ну, кушай, кушай, не хочу тебе мешать, – и государыня пошла от него прочь.

Придворная прислуга при ней наживалась и тащила все; государыня смотрела на эту поживу глазами доброй хозяйки. Например, при ней показывали на один обед караульного офицера во дворце 70 рублей, дворцовое серебро чистили таким порошком, что значительная доля серебра оставалась чистильщикам. Великому князю Александру Павловичу раз потребовалась ложка рому, и с тех пор в расход записывалась бутылка рому. Эта бутылка рому показывалась на ежедневный расход даже в царствование Николая: ее открыла императрица Александра Феодоровна. Императрица со всяким истопником и лакеем обращалась приветливо, прибавляла к словам: потрудись, пожалуй, спасибо, очень довольна и т. д.