Старая Москва. Старый Петербург

Вот некоторые собранные нами подробности о жизни этого мастера. Батов был крепостной графа Н. П. Шереметева, родился он в 1767 году, учился ремеслу у инструментального мастера в Москве Владимирова. В бытность свою еще учеником, Батов отличался тем, что все его изделия были сделаны с необыкновенною точностию и чистотою; в мастерской Владимирова он снял копию с одной старинной скрипки с богатой резьбой, так что ее никто не отличил от настоящей. Батов за это выиграл большой заклад. Оставив своего учителя, Батов уехал в деревню графа Шереметева, где и снабжал прекрасными инструментами капеллу графа. Вскоре граф переехал на житье в Петербург, куда вытребовал Батова, где и определил его для изучения нового тогда мастерства – делать фортепиано. Батов попал к фортепианщику Гауку и через год уже умел исполнять фортепьяно. Батов, несмотря на большие заказы, никогда не принимал работ без позволения своего барина. Граф позволял ему делать только музыкантам. Все знаменитые виртуозы того времени пользовались его работами и отдавали ему полную справедливость. Таким образом, его заказчиками были: Гандошкин, знаменитый скрипач и балалаешник князя Потемкина; по преданию, Батов сделал ему по дружбе такую балалайку из старой, вырытой из могилы гробовой доски, что за нее впоследствии чесменский герой, граф А. Г. Орлов, предлагал ему 1000 рублей; давальцами[495] Батова были и все иностранцы: Диц, Фодор, Френцель, Роде, Бальо, Лафон, Ламар, Борер, Ромберг и другие. В 1814 году Батов поднес императору Александру I (которому и прежде неоднократно исправлял инструменты) скрипку своей работы; три месяца он безостановочно и неутомимо делал ее. По свидетельству знатоков, эта скрипка была nec plus ultra[496] совершенства в отделке. Государь щедро наградил мастера. После этой скрипки Батов занялся устройством новой виолончели и, трудясь без отдыха более пяти месяцев, окончил ее с успехом. Виолончель эта, по словам Батова, красовалась и телом, и душою. Знаменитый виолончелист Бернгард Ромберг даже не верил первое время, что она была сделана Батовым, и отдавал за нее свою старинную итальянскую. Эту виолончель мастер впоследствии поднес своему барину, графу Дм. Ник. Шереметеву, который за нее дал ему вольную со всем его семейством. В течение своей деятельной жизни Батов сделал 41 скрипку, 3 альта, 6 виолончелей и, по просьбам друзей, 10 гитар, контрбасы он делал только в мастерской Владимирова, считая эту работу неблагодарной и почти никогда не оцененною по справедливости. Множество знаменитых итальянских скрипок были им реставрированы и спасены от преждевременного уничтожения; уважение его к старинным мастерам было беспредельно. Работая много лет сряду, он особенно обращал внимание на заготовление хорошего дерева, на которое нередко употреблял значительные деньги, покупая его даже в вещах, как, например, в дверях, старинных воротах и т. д. У него до последних дней сохранялись запасы такого дерева, заготовленные еще в царствование Екатерины II. Он умер в 1839 году, оставив сыновьям не деньги, а дерево и разные рецепты для делания лака и разные лекалы, шаблоны, прорези и множество полезных приспособлений, извлеченных из результатов более пятидесятилетней постоянной практики. После его смерти осталась одна виолончель и две неоконченные скрипки, которые купил за большие деньги один итальянец банкир и увез за границу.

В тридцатых годах в Гостином дворе книжных лавок было счетом восемь: Тюленева, Глазунова, Плавильщикова, Исакова, Фарикова, Свешникова (две), Воробьева и Сленина. Отец последнего торговал винами, но, видя в сыне страсть к книжному делу, открыл ему книжную лавку; И. В. Сленин немолодых уже лет выучился французскому и немецкому языкам; сперва он торговал в Гостином вместе с братом. Но в 1817 году основал другой еще магазин, где и занялся изданием «Истории» Карамзина (второе издание восемь томов и первое XI тома). Издание это ему обошлось в 165 000 рублей. Сленин замечателен тем, что не издал ни одного романа, песенника и т. д.