Старая Москва. Старый Петербург

После Французской революции ввелись в моду жабо выше подбородка, остриженные головы à la Titus, à la guillotine[533], лорнеты и коротенькие косы flambeau d’amour[534]. Императрице Екатерине такие франты очень не нравились. Она приказала Чичерину нарядить всех будочников в их наряд и дать им в руки лорнеты. Франты после того быстро исчезли. К описанному наряду необходима была и треугольная шляпа, которую носили прежде под мышкой, чтобы не смять волос. В 1785 году явилась голландская и цилиндрическая англо-американская шляпа. И тогда только додумались, что шляпа существует для того, чтобы носить ее на голове; в это же время стали носить двое часов на длиннейших цепочках, которые болтались по ногам, и вместе с этой модой между мужским и женским костюмом водворяется странное смешение: женщины носят камзолы, жилеты, жабо, мужские рубашки, зато мужчины начинают носить муфты. В руках щеголя того времени непременно должна была быть соболья или сделанная из длинной шерсти украинских овец белая муфта, называемая «манька». Эти муфты составляли необходимую принадлежность во время прогулок пешком, и всякий, имея их в руке, входил даже в гостиные. Зимнее верхнее платье были шубы, почти такие же, как нынче, только с той разницею, что их крыли иногда шелковой материею, а иногда китайкой, и опушали бобром. Чиновники носили, кроме шуб, киреи и винчуры.

Киреи крыли бархатом, казимиром и плисом; их делали с небольшим меховым воротником и с рукавами. Винчуры носили богатые баре, потому что они делались из дорогих мехов; особенно славились драгоценные меха волков туруханских. У графа А. М. Мамонова была такая шуба, стоящая ему 15 000 рублей. Шапки носили зимою с бобровыми околышками, шириною вершков в пять, крытые бархатом и с большой шелковой кистью; чиновники носили бобровые и собольи картузы. Сапоги употребляли козловые; лакированные появились только в 1800 году.

С воцарением императора Павла I появились гонения и указы против французских мод. В 1797 году указом наистрожайше подтверждено, чтобы никто в городе, кроме треугольных шляп и обыкновенных круглых шапок, никаких других не носил; затем позднее воспрещалось с подпиской всем, в городе находящимся, ношение фраков, жилетов, башмаков с лентами, а также не увертывать шеи безмерно платками, галстухами или косынками, а повязывать ее приличным образом, без излишней толстоты. В 1800 году было обязательно для всех жителей Российской империи, как состоявших на службе, так и бывших в отставке, с каким бы то ни было мундиром, военным, морским или гражданским, носить длиннополый, прусской формы мундир, ботфорты, крагены, шпагу на пояснице, шпоры с колесцами, трость почти в сажень, шляпу с широкими галунами и напудренный парик с длинною косою.

По выражению Державина, в это время зашумели шпоры, ботфорты, тесаки, и будто по завоевании города ворвались в покои везде военные люди с великим шумом.

С воцарением императора Александра мгновенно все изменилось.

Булгарин рассказывает: «Откуда-то вдруг явилось у всех платье нового французского покроя à l’incroyable[535], представлявшее собой резкую и даже до карикатуры преувеличенную реакцию прежней ощипанной, кургузой прусской формы. В прическе франтов появились какие-то неведомые oreilles de chien, эсперансы[536], и, к невыразимому ужасу павловских блюстителей благочиния, первые модники вместо форменной трости вооружились, по парижской республиканской картинке, сучковатыми дубинами с внушительным названием: droit de l’homme»[537].