Старая песня

Каракозов. Ну что ты куксишся, Ленька, и ты давай, оставайся, места всем хватит. Тебе ж - не к мужу ехать. Чего там будешь в песках, у нас тут своих зубов выдергивать - не перевыдергивать.

Леонид. Черта с два (крутит фигу).

Звонят в дверь.

Леонид. Ну, не дом, а проходной двор какой-то. Опять медвежатники. Я тоже ответственный квартиросъемщик и права имею. Продам свою комнату, и живите как хотите, с Росдансом в обнимку.

Открывает. Снова Женя. Держится за щеку.

Женя. Опять болит.

Леонид (наигранно). Конечно, болит - весьма кстати.

Леонид помогает снять пальто, и обнаруживается, что на Жене красивое платье, туфельки на каблучках.

Леонид. Ого! Пожалуйте в кресло.

Ведет Женю прямо за стол.

Женя (не очень сопротивляясь). Что вы, что вы, у вас такое дело.

Леонид. У нас свадьба теперь, и всем, тем более с зубной болью, полагается.

Наливает Жене и себе шампанского.

Женя. А кто здесь женится?

Леонид. Мы.

Женя. Вы так шутите.

Леонид. В лечебных целях. И мне полезно, я тоже буду жениться. Женя, вы согласны?

Женя. Согласна.

Леонид. Выпьем за молодоженов.

Чокается с Женей, принуждая ее тут же выпить до дна.

Леонид. Поцелуемся?

Женя. Да ведь никому не горько.

Леонид. Разве (шутовски осматривает сидящих за столом). Да вы гляньте, дорогая, на их физиономии.

Женя. Очень хорошие лица.

Леонид. Ну тогда (предлагает сыру) закусывай на правую щеку. (Потом к матери.) Мама, подай, пожалуйста, приборы своей невестке.

Надежда Львовна ставит тарелку с приборами.

Женя. Он у вас такой весельчак.

Мать. Да уж.

Надежда Львовна отходит.

Женя (намекая на Каракозова). А кто этот колоритный дедушка?

Леонид. Друг Авраама Линкольна. Из Вышнего Волочка.

Женя. Нет, правда.

Леонид. И друг семьи - наш, стало быть, друг.

Юлия. Мама, как же так?

Опять воцаряется неловкая пауза

Леонид. Неужели никому не горько? Ладно, тогда спляшем.

Леонид подходит к магнитофону. Слышится вальс.

Леонид. Будем танцевать. (Возвращается к Жене) Мадмуазель, разрешите ангажировать вас на танец.

Женя. Разрешаю.

Леонид и Женя кружатся в вальсе. Женя звонко хохочет, вскрикивая на крутых поворотах.

Женя. Леонид Абрамович, вы больше на меня не сердитесь?

Леонид. За что, мадмуазель?

Женя. За все...

Леонид. Нет, мадмуазель, я теперь ни на кого не сержусь.

Каракозов. Чего же это мы сидим. Юленька, потанцуй. А мы с Надеждой Львовной.

Мать. Сиди уж.

Владимир встает и подходит к Юлии. Пытается пригласить. Юлия сидит недвижимо.

Мать. Юля, уважь человека.

Юлия. Не до танцев мне.

Таня. Юленька, потанцуйте, я люблю смотреть, как ты танцуешь.

Владимир. Видишь, и жена просит, уважь школьную подругу.

Юлия нехотя соглашается. Две пары кружатся по сцене. Владимир пытается прижать Юлию поближе. Таня сидит спиной, уткнувшись в тарелку. Звонит телефон. Мать берет трубку, слушает. Леонид останавливается, как вкопанный. Бросает Женю посреди комнаты, буквально бежит к телефону. Владимир и Юлия продолжают танцевать.

Леонид (подбегает, выхватывает трубку). Это я (слушает). Да (слушает). Сейчас (кладет трубку).

Женя растерянно продолжает стоять.

Леонид ( Жене). Дорогая, наш папочка.

Мать. Баломут. Сделай потише музыку.

Женя (берет трубку). Папа! (Слушает.) Нет, пока только анестезию. (Слушает. ) Голова? Немного.(Слушает.) Хорошо, хорошо, пока.

Женя кладет трубку. Тем временем Юлия и Владимир танцуют, и только когда стихает музыка, останавливаются. Юлия пытается вывернуться, но Владимир ее не отпускает и прямо здесь же целует.

Каракозов (причмокивает). Да, вот так отмочил, ученый муж.

Таня (встает). Простите, мне что-то нехорошо (уходит из гостиной).

Леонид. Черт! Все, кто ни попадя, целуются, а кому положено...

Юлия довольно резко вырывается и уходит вослед за Таней. Владимир отходит в сторону, закуривает. Леонид опять приглашает Женю за стол. Женя берет бокал, просит налить, встает.

Женя. Знаете, я раньше стеснялась слово "еврей" вслух произнести, как будто оно неприличное, а чего неприличного, если такая древняя нация и такие веселые люди. Давайте выпьем за вас.

Каракозов (добродушно). Коза. Откровенная коза.(Пьет.)

Картина четвертая

Комната Юлии. Полумрак. Таня стоит у окна с видом на старую Москву. Входит Юлия.

Юлия (чувствуя неловкость, роется в шкафу). Почему так все перепутано.

Таня. А мне кажется, все только-только проясняется, как будто подул свежий ветер, и туман рассеивается.

Юлия (решительно). Ты специально этот треугольник подсунула.

Таня. Ей-Богу, был сон.

Юлия. Нет, ты специально, и его привела нарочно, убедиться хотела. Ну что же - убедилась? Достаточно свидетельств? (опять что-то ищет) Черт, куда оно пропало.

Таня (крестится). Зачем... так больно.

Юлия. Больно, больно, да ты ведь хотела боли, страданий. Да, да, он любит меня, слышишь, любит.

Таня. Да. А ты?

Юлия. А я устала, понимаешь, устала...

Таня. Бедная.

Юлия. Я бедная? Опомнись, пожалей себя, что у тебя осталось, одиночество и Новый Завет, молиться будешь теперь.

Таня. Буду. За вас буду.