Старая рана

– Тоды записывайте или запоминайте… Значит, вас же интересуют только те, что видели ложку золотую? Ну, таких шестеро-семеро наберется. Та-ак… Васька Малинцев, погоняло Форинт. Димка, вроде бы Хапин, погоняло Гусь. Ромка-Бром, Пашка-Халдей, Кирюха-Кирпич, Хасан-Краб. Это все.

Одобрительно оценив полученную информацию, Лев попрощался и тут же позвонил капитану Сильченко. Рассказав про Люську-Хлорку и сообщив ее адрес, он еще раз напомнил о том, что нужно сработать очень тонко, чтобы не подставить Бородкина.

– Хорошо, Лев Иванович, постараюсь сработать так, чтобы комар носа не подточил. Я поеду к ней не как опер, а как клиент. Другого, похоже, не остается…

– Смотри, дамочки такого пошиба могут «подарить» кое-что венерическое, – с нотками озабоченности в голосе предупредил Гуров. – А у тебя, насколько я знаю, семья. Как бы жена не пострадала…

– Лев Иванович! Так я с ней в постель ложиться и не планирую, – Сильченко рассмеялся. – Специально для таких вот ситуаций мой айфон имеет очень интересную функцию – «внезапный звонок». В нужный момент он звонит, и голос собеседника, записанный заранее, начинает орать, чтобы я немедленно ехал к боссу «на ковер» и так далее. Ну и все. Машу ручкой и ухожу.

– Ну, тогда удачи! – Лев не мог не рассмеяться изобретательности своего коллеги.

«Молодец, толковый парень!» – отключая связь, одобрительно отметил он. Подняв трубку телефона внутренней связи, Гуров набрал номер информотдела и, услышав отклик Жаворонкова, попросил его набрать максимум информации по людям, названным ему информатором. Тот пообещал завтра, не позже полудня, эту работу выполнить. Покончив с делами, Лев начал собираться домой. В этот момент его телефон запиликал: «Если с другом вышел в путь, если с другом вышел в путь, веселе-е-ей до-о-ро-га!..»

– Да, Стас, слушаю!.. – обронил он с оттенком усталости, нажав на кнопку включения связи. – Что там у тебя?

– Ну, встретился я с Евгением, – явно что-то пережевывая, заговорил Крячко. – Он рассказал, что у Мартыняхина еще с девяностых был один «заклятый друг», который где-то в середине двухтысячных даже готовил на него покушение. Но Аркашка оказался проворнее и на своего недруга «слил» кое-какую информацию в прокуратуру. Что-то было связанное с растлением малолетних и оборотом наркотиков. Ну и все, тот «друг» схлопотал «червонец» и вышел на свободу только вот нынешним летом. Как зовут того друга – он не знает даже приблизительно.

– Ну, и это неплохо! – одобрил Гуров изыскания своего друга. – Что-то есть еще?

– Да нет, только вот это. Завтра во сколько и откуда выезжаем?

– Как всегда – в восемь, от конторы, – чуть флегматично ответил Лев и добавил: – Думаю прямо сейчас информационщиков поднапрячь – может, вычислят «друга» Мартыняхина? Да и с Антониной есть смысл созвониться. Вдруг она что-нибудь знает?

Вновь набрав номер Жаворонкова, он поручил ему поискать в ведомственных базах данных и в Интернете информацию о человеке, году в две тысячи пятом отправившемся в заключение по статьям двести двадцать восьмой и сто тридцать четвертой, у которого на суде свидетелем обвинения был Аркадий Мартыняхин. Сразу же после этого он созвонился с вдовой Мартыняхина Антониной. Извинившись за доставленное беспокойство, Гуров изложил суть вопроса по человеку, с которым в недалеком прошлом враждовал ее покойный муж.

– Ой, вы знаете, я как-то так мало интересовалась подобными делами Аркадия. Но могла бы постараться вам помочь… – с томными, мурлыкающими интонациями заговорила его собеседница. – Ну, если бы вы в ближайшее время завернули к нам в Миллениум, мы с вами могли бы пролистать семейные и корпоративные фотоальбомы Мартыняхина – вдруг да что-то обнаружилось бы среди снимков? А еще можно было бы просмотреть его записи – календарные, в ежедневниках… Как смотрите на это?

Ее голос, исполненный зноя и избытка эстрогенов, густой сладкой патокой вливался в уши, обволакивая и окутывая липкой истомой. Наверняка, будь на месте Гурова Станислав, тот сейчас же, не раздумывая, ринулся бы в Миллениум. Но Гуров был стоек к подобным женским штучкам. Высказав явную заинтересованность в предложении Антонины, тем не менее он с сожалением в голосе уведомил свою собеседницу о том, что ближайшие несколько дней будет вынужден отбыть во внеочередную командировку. Наспех попрощавшись, он положил трубку и, достав из кармана носовой платок, промокнул внезапно взмокший лоб.

Этого ему еще только не хватало – любовной интрижки с не в меру сексапильной вдовушкой усопшего магната. Хорош бы он был, если бы клюнул на ее предложение! Он мысленно представил себе, как бы это могло выглядеть. Вот он приезжает в Миллениум, входит в дом Мартыняхиных. В гостиной его встречает Антонина, и они идут куда-то наверх. В кабинете Аркадия разбирают бумаги и фотографии. Хозяйка дома, одетая более чем вызывающе, предлагает выпить вина. Они выпивают, и она вдруг плюхается ему на колени, одним движением расстегивая полупрозрачную мини-блузку…