Старая сказка на новый лад, или Куда же смотреть, чтоб отвернуться

– Как это что? Рыбу ловили, что же еще. Этот заказник ведь обкомовский. Борис Степаныч дочь свою замуж отдает. Рыбки свеженькой к столу подать решил. Ну, и похвастаться, что, мол, сам поймал. Хотя закуски и без того навалом будет. Сплошной дефицит. Гости-то прибудут не из простых смертных. Это понимать надо. Белая кость, голубая кровь. А мы-то что? Птицы подневольные, куда ветер дует, туда и летим.

– А сын у него есть?

– Есть.

– Та-к. Значит, когда сына решит женить, этот ваш, Борис Степаныч, пойдет на охоту, что ли? – Как бы размышляя сам с собой, пробормотал Хозяин леса.

– Не-ет. – Протянул браконьер. – Эдакого оболтуса во веки веков не женишь. Даже больше скажу, что таких детей, как его Никита, самому лютому врагу не пожелаю иметь.

– Это почему же так?

– А то, что гад он, каких свет еще не видывал. Пару месяцев назад, со своими дружками девчонку изнасиловали. И что ты думаешь? Оправдали сыночка и всю его компанию, за не имением доказательств. Все решили власть, да деньги. Настоящий бандит. Со своей шайкой прохода никому не дает. Ему и милиция-то не указ. Бывало, задержат за хулиганство какое, да и отпустят с миром, по указанию сверху. А папа в нем, то есть Борис Степаныч, души не чает. Думает, что со временем образумится. Да какой там, образумится, когда уж, почитай, как года три на игле сидит.

– На какой игле? – Усмехнулся Хозяин леса.

– На какой, на какой, наркоман он. Понял? У него и в больнице блат есть. Там и достает все, что его утробе угодно. Одним словом – негодяй. По-другому не скажешь.

– Да-а-а-а. – Озабочено покачивая головой, протянул Леший. – Ладно, разберемся, это не по моей части. Хотя, по правде сказать, я бы этому Никитке, глазенки на затылок вышиб бы. Ну, кто знает, может, когда-нибудь свидимся? Мы ведь тоже в город податься решили. Так, значит, рыбу сетями не выловишь?

– Безусловно! Это надо быть крупным идиотом, чтобы не понять этого.

– Ты на меня, что ли, намекаешь?

– Нет, что ты! Нет, конечно. Я про власть нынешнюю говорю.

– Значит, про Ваньку нашего, дурочка. – С горько опущенной головой пробубнил хозяин леса.

– Про какого Ваньку?

– Знаю про какого. А тебе-то что? – Затем Леший, посмотрев на браконьера своим опытным взглядом, громко скомандовал: – А ну-ка, милок, встань!

– Зачем это? – Робко пробормотал коротышка.

– Вставай, вставай. Не боись, бить больше не буду.

Тимофей покорно встал.

– Во, гляди-коси, а ты ростом-то аккурат с Мокрушу нашего будешь.

– Ну и что?

– А то, что одежда твоя ему в пору придется. Понял? Так что, давай-ка, голубок, раздевайся.

– А ты задницу у ежа не видел?

– Чего, говоришь, я видел?!

– Да нет, ничего. – Опомнившись вдруг, лукаво усмехнулся браконьер. – Это я так, к слову пришлось.

– Ну-ну. Гляди у меня! А то, я думал, обидеть хочешь.

– Мил-человек, посуди сам, как я со связанными руками раздеваться буду? – Вывернулся Тимофей.

– И то верно. – Согласился Хозяин леса. – Ладно, считай, что убедил. – И, всей грудью втянув в себя через нос лесной аромат воздуха, обрадованно воскликнул: – Чуешь? Дымком потянуло. Значит, уже костер развели. Что же, пойдем, познакомимся поближе. Да не боись, они ребята смирные. – Пытался подбодрить Леший связанного по рукам браконьера.

Тимофей хлюпнул носом и посмотрел на своего обидчика.– Ты только, мил-человек, нашему Борису Степанычу, не говори, что я тебе рассказывал. Про Никитку. Да и вообще. Сам понимаешь. А то мне – конец. Просто накипело, вот и поделился своей болью. Вроде, как легче стало. А то душа огнем горела от адской несправедливости.

– Ладно, не скажу. И, все-таки, одного не могу понять, у вашего Бориса Степаныча, получше, что ли, машины не нашлось? Чагой-то вы сюда за кудыкины горы на таком драндулете прикатили?