Старая тетрадь (рассказы)

Вокруг меня, полого возвышаясь, в виде гигантской воронки вздымалась темная масса воды. Теперь ее странное поблескивание было гораздо ближе. Кругом и вверху, насколько хватал глаз, вода вовсе не была неподвижной, как это мне показалось сначала, наоборот, она находилась в непрерывном и быстром движении.

Я взялся было снова за телефон. Но в этот момент внимание мое привлекло сильное шуршание – звук, доносившийся из глубины воронки, в которую я опускался. Звук был похож на приглушенное урчание. Черная пропасть оказывалась бездонной.

Заверещал телефон. Послышался голос Амундсена:

– Алло, Митонен, в чем там дело? До каких пор вы будете спускаться? По моим расчетам, вы давно уже миновали землю и находитесь на пути в преисподнюю. Алло, Митонен! Алло! Почему вы не отвечаете? Что с ва...

Телефон умолк.

Он больше не работал. Я видел, как оборвался натянутый сверх меры провод.

Я остался один лицом к лицу с кружащимся вокруг меня водоворотом бездны.

Вглядываясь в стремительное кружение воды, я сам начинал испытывать неприятное головокружение. Но я продолжал вглядываться в то, что было подо мной. И не только в глубине водоворота, имевшего вид огромной бездонной воронки подо мной, но наравне со мной и выше моей головы, – кругом, куда только ни падал взгляд, громоздились бешено крутившиеся бревна, доски, обломки. Немного освоившись с этим грохочущим вихрем, я разглядел там огромное количество корабельных снастей. Вокруг меня непрерывной вереницей неслись, плясали, кувыркались, погружались в воду и снова всплывали мачты, реи, куски бортов, переборки, двери... И вот, несколько отставая от увлекавшего ее водяного вихря, появилась целая палуба двухмачтового корабля старинной постройки.

Я закрыл глаза, и передо мной промелькнуло далекое воспоминание раннего детства. В мою кружку с молоком попала муха. Я стал быстро вертеть в кружке ложечкой и с удивлением обнаружил, что там образовалась воронка. Чем быстрей я двигал ложечкой, тем глубже становилась эта воронка. Почти на дне кружки беспомощно крутилась злополучная муха, увлекаемая молочным омутом...

Почему мне это привиделось?

Шорох трущихся друг о друга обломков вокруг меня был пронзителен и заглушал все, как голос недр.

Теперь я уже не различал верхнего края воронки, на дно которой опускался. Я был втянут жадной утробой взбесившегося океана. И вдруг среди хаоса крутящихся досок я увидел блеск большой медной надписи в лапах такого же медного британского льва: "Террор". А через секунду мимо меня пронеслось бревно с выведенным на нем медью словом "Жаннета"[2].

И я, содрогнувшись, понял. Здесь, в этом водовороте, вековая могила тех, кто терпел крушение в полярной области. И, как бы в подтверждение моей мысли, мимо, едва не задев моей утлой люльки, пронеслась какая-то корабельная надстройка. К железной решетке ее иллюминатора приникла целая куча белых черепов.

Увидев эти черепа, я вспомнил о том, что у меня порвалась связь с дирижаблем и что через минуту я окажусь в окружении мертвецов. Холод близкой смерти пробежал по моей спине.

Я лихорадочно дернул трос, на котором опускался.

Поздно!..

Вот дно. Люлька коснулась его. Зацепившись за какую-то рею, она быстро понеслась в общей круговой пляске, а с соседней доски ко мне протянулись обломанные фаланги костяных пальцев.

Волосы зашевелились у меня на голове. От сильного толчка в плечо сознание покинуло меня и...

Я открыл глаза.

– Алло, Митонен! Проснитесь же!

Улыбающийся всеми своими морщинками Амундсен тряс меня за плечо. Глаза резанул луч солнца, пробившийся сквозь щелку оконной шторы.

– Ну, ну, вставайте, мой друг. Эльсворт говорит, что мы сейчас на десятой минуте девяностого градуса. Скоро полюс. Всем механикам следует быть на ногах.

С этими словами Амундсен исчез за перегородкой командирской рубки "Норвегии".

ОХОТНИК СО СВАЛЬБАРДА

Эту историю я передам так, как ее мне рассказывал Арву Митонен. Прежде всего потому, что ему, по-видимому, хотелось остаться в ней неузнанным. Почему?.. Видно, у него были на то причины... Я не стану о них даже гадать. Когда имеешь дело с человеком, скрывающимся от политической полиции, следует быть осмотрительным. Лишнее слово, неуместная догадка могут нанести вред. Исправить ошибку бывает уже не в вашей власти. "Право убежища" политических изгнанников в наши дни – лишь воспоминание о временах, когда на заре либерализма буржуазия еще не боялась революции. Многим революционерам пришлось на себе испытать, что такое неприкосновенность личности в понимании охранки буржуазных стран. Слишком многим борцам за свободу народов пришлось уже убедиться в том, что между органами политической полиции большинства капиталистических государств существует круговая порука. Только наивные люди, глаза которых закрыты шорами прекраснодушной веры в разрушенный жизнью миф братства волков с ягнятами, могут еще воображать, будто какое бы то ни было буржуазное правительство может обеспечить свободу и безопасность борцу против системы, которой служит само это правительство и весь его полицейский и карательный аппарат.