Старая Земля

Разлом чуть не поглотил Вулкана, но он не имел желания снова начинать долгий подъем из–под земли. Он спрыгнул с тропы. Густые облака пепла липли к телу, вокруг ног образовались плотные курганы, и он скользнул вниз, опустив голову, потрясенный яростью Ноктюрна.

Там он и оставался до тех пор, пока гора не успокоилась, земля не перестала дрожать и не закончилось Время испытаний.

Далекий гул двигателей заставил его очнуться.

Вулкан открыл глаза, сломав затвердевшую корку пепла. Серые хлопья слетели с глаз, и перед ним предстала пустыня. Клубы дыма и валы пепла, гонимые ветрами с севера, с Асербийского моря, катились по Арридийскому плато, заслоняя горизонт. Из серой пелены появилось три парящих над землей силуэта, сильно размытых в дрожащем жарком воздухе.

За трубами их воздухозаборников разлетались клубящиеся облака пыли.

Их вид вызвал у Вулкана воспоминания о морском судне, несущемся по волнам, или о преследующем жертву гнорл–ките. Хищный обитатель плато сбежал, заметив приближение трех силуэтов. Он предпочел забраться на скалистый выступ и оттуда понаблюдать за незнакомым охотником, посягнувшим на его территорию.

Вулкан прищурился.

«Небесные Охотники», — понял он. На гравициклах «Ятаган».

Он помнил эти машины, этих существ… Ноктюрн.

Они усиленно что–то ищут. Зачем еще нужны гравициклы? Но не его. Не может быть, чтобы искали его. Сыновья считают его мертвым. Вулкан попытался поднять руку, чтобы позвать и приветствовать их, но она была тяжелой, словно привязанной к наковальне.

«Я слишком слаб».

Это из–за восхождения. Несколько часов ушло на то, чтобы подняться к вершине утеса, и еще столько же на поиски трещины в склоне горы.

Теперь он отчетливо их видел. В голове еще осталась тяжесть, боль пронизывала все кости. Почти зарытый в пепел, закутанный в чешуйчатую накидку с капюшоном, Вулкан оставался неподвижным. Они приближаются.

Наконец ведущий гравицикл качнулся и остановился. Его водитель быстро спрыгнул. Он бежал по плато, оставляя сабатонами глубокие вмятины в пепле и так легко двигаясь в своей массивной чешуйчатой броне зеленого цвета, словно это был легкий охотничий плащ. Гравицикл почти затих, лишь слегка покачиваясь вверх и вниз. Вулкан улавливал слабую вибрацию гравитационных лопастей и шорох рассыпающейся почвы.

Воин замедлил ход, шаги стали не столь уверенными, под ногами захрустели осколки быстро твердеющего обсидианового стекла.

Вулкан опустил голову, не в силах больше держать ее прямо. Он схватился за осколок, торчащий в груди. Фульгурит. Он все еще обжигал, но боль помогла сохранить сознание. И гигант чувствовал, как откликается его тело, как таинственная физиология помогает залечивать раны, избавляться от истощения, восстанавливать силы. Пальцы сжались крепче.

— Брат… — Вулкан услышал оклик воина, но обращенный не к нему, а к одному из спутников.

Они были уже в нескольких шагах от него.

— Нумеон? — спросил ближайший к Вулкану воин.

Они не узнают меня. Они считают меня мертвым. Они считают…

Имя показалось ему знакомым, оно вызвало непрошеную горечь.

Еще несколько шагов, и воин оказался на расстоянии вытянутой руки. Вулкан узнал о его приближении по мягкому урчанию силового доспеха, легкому скрипу перчатки, закрывающей протянутую к нему руку. По запаху смазки и пепла.

— Он жив? — спросил второй воин, тоже быстро приближающийся.

Первый умолк, осознав свою ошибку.

Он понимает, что что–то не так, но еще не знает, что именно.

Подошел второй воин, затем еще один, и все трое уставились на него. Несмотря на шлемы — грозно скалящиеся драконьи морды, — Вулкан знал, что все трое открыли рты и широко раскрыли глаза, невидимые под красными светящимися прорезями.

Вулкан поднялся, стряхнув покров пепла, каскадом осыпающегося с его накидки. Он едва держался на ногах, но крепко сжимал громовую стрелу. Радость невозможно было выразить словами, но два слова он нашел:

— Мои сыны…

Фемида. Вулкан знал этот город Королей–воинов, как знал все города–святыни. Он помогал их возводить, сражался за них, хоронил их воинов, видел их упадок, а потом новый расцвет.

Барек Зитос принадлежал к Фемидийскому клану. Могучая шея и суровый характер не позволяли ошибиться в его происхождении. Змии, выбритые с обеих сторон в пунцовых волосах на его голове, свидетельствовали, что он был охотником, несмотря на походку и поведение настоящего драчуна. Вулкан и об этом узнал, пока воин смотрел на него с безмолвным благоговением.

Все четверо, примарх и трое его сынов, стояли под стенами города. Воины не отходили от него ни на шаг с тех пор, как на Арридийском плато, у подножия Смертельного Огня, произошло их воссоединение.

Но и не разговаривали, пока Зитос не произнес:

— Апотекарий уже в пути от Драконовых ворот. Он должен быть уже близко.

— Скажи, чтобы он поворачивал назад. Скажи, что ты ошибся, Барек, — сказал Вулкан. — Никто, кроме вас троих, не должен знать, что я здесь.