Старатели Сахары

Утомлённый перелётом и затяжными «языковыми» боями, Аристарх благополучно заснул на заднем сидение ретро-авто.

Проснулся он от шума на улице, вокруг сновал арабский люд, всюду слышалась непонятная речь, за окном авто уже вовсю светило солнце. Он огляделся, араба-таксиста не было, часы в машине показывали 12:30, деньги в кармане присутствовали в полном объёме.

– Где я? И где этот «смышлёный» араб-таксист? – издал вздох изумления Аристарх.

Минутою позже появился араб-таксист, он нёс две чашки чего-то, и судя по запаху, это был кофе.

– Bon jour, monsieur! Si ne voulez pas la petite tasse du café, j’ai payé?[72] – произнёс он, улыбаясь.

«Опять эта непонятная хрень! Что, трудно сказать по-человечески: „Здравствуйте! Кофе, пожалуйста!“? Ведь парень-то смышлёный!» – подумал Аристарх, но, улыбаясь сквозь сжатые зубы, выдавил из себя: «Good morning! Thanks for coffee! And where are we my dear fellow? Is that Al Bayoun?[73]».

– Do you speak English? – ответил тот озадаченно.

Ответ срубил наповал Аристарха, стакан кофе выплеснулся из руки. Дальше последовало долгая и неповторимая матерщина.

– Yes? Of course! – произнёс обиженно-озадаченно араб-таксист.

Все сомнения Аристарх растаяли как утренний туман, сказка кончилась. «Сам с собой говорит, собака!», – пронеслось у Аристарха в голове.

– Где мы, добрый человек? – спросил, уже не стесняясь своего русского, Аристарх.

– Yes, – последовал ответ араба-таксиста, настолько осознанный и глубокомысленный, что у Аристарха от неожиданности свело челюсть.

– Yes твою переYes, и бабушку твою арабскую переYes и дедушку твоего арабского престарелого туда же переYes и безусловно всех of cause, – произнёс вдохновенно Аристарх, осознав всю прелесть реальности и уже не спеша абсолютно никуда.

Такси неспешно начало движение.

Он тыкал пальцем из окна авто в проходивших мимо арабов, здания и, как показалось Аристарху, всю местность, и неистово заорал на ухо арабу-таксисту: «Аль-Баюн?!», но тот с испугу долбанул что есть силы по тормозам, произнёс что-то длинное и весьма заунывное на арабском, окончив фразу весьма понятным для Аристарха и совершенно новым в их длительной беседе словом «No» и добавив незнакомое «Agadir».

Из длинной речи араба-таксиста, особенно из её концовки, Аристарх понял, что населённый пункт, по которому он сейчас проезжал, был вовсе не Аль-Баюн, а, по всей видимости, Агадир.

На арабской земле наступил полдень, солнце палило нещадно, очень хотелось чего-нибудь съесть, и Аристарх начал мучительно вспоминать хоть что-то из французского языка.

На ум не приходило ничего путного, кроме высказывания Ипполита Матвеевича из романа «Двенадцать стульев»: «Je ne mangeais pas six jours».

Тем временем араб-таксист включил народные арабские песни. «Сносный музон», – подумал Аристарх поначалу. Но чувство голода напоминало ему о себе всё сильнее и сильнее.

Залихватская народная арабская песня, похожая на «Салма я Салама…», с многоголосым женским повизгиванием под аккомпанементы тамтамов, бубенцов и жалеек, лишь усиливала чувство голода и неопределённости.

– Je ne mangeais pas six jours[74]!!! – заорал Аристарх что есть сил в ухо уже оправившегося от недавнего шока араба-таксиста.

Реакция араба-таксиста была примерно та же, только на сей раз машина чуть не сбила клумбу, и он заорал как-то очень призывно и, как показалось Аристарху, немного жалостливо:

– Monsieur, quelle terreur! Pourquoi vous à je hurlez constamment l’oreille! Quelle terreur! Vous ne mangiez pas effectivement six jours? Nous allons d’urgence au restaurant![75]

Из всего этого длинного и, как показалось Аристарху, крайне бесполезного набора непонятных слов, произнесенного со странной интонацией, он всё же уловил слово «ресторан», чему крайне обрадовался и дружески хлопнул араба-таксиста по плечу.

Жизнь налаживалась. Лица арабов уже казались Аристарху не такими враждебными, город Агадир со своими апельсиновыми деревьями, пальмами по обочинам дорог, прогуливающимися в шортах и майках и с любопытством обозревающими окрестности туристами, множеством лавок, маленькими виллами, тонувшими в экзотической зелени, выглядел впечатляюще.

Некоторое время спустя ретромобиль араба-таксиста уже стоял напротив входа в небольшой ресторанчик.

Араб-таксист сидел напротив и внимательно наблюдал, как Аристарх изучает меню.

Аристарх не спеша выбрал себе, как он посчитал, кое-что попроще и, подозвав араба-официанта, попросил его разменять небольшое количество американских денег.

К удивлению Аристарха, деньги из рук араба-официанта немедленно переместились в руки араба-таксиста, который с ловкостью карточного шулера отсчитал Аристарху «необходимое» количество местных денег.

– Monsieur, chez moi le cours très avantageux de l’échange des devises[76], – ловко распорядился араб-таксист, протягивая Аристарху мятые и замасленные купюры общим номиналом в сто местных денежных единиц.

«Странный курс, – подумал Аристарх. – Я дал пятьдесят американских денег, а мне взамен вернули сто местных».