Старец Ефрем Катунакский

Часто к нему приходили двое нищих старичков-монахов с Карули. Старец наполнял их торбы тем, что находил съестного в доме. Однажды пришла посылка с различными продуктами от одного благочестивого христианина. В то время у Старца уже был послушник, который и разложил продукты по пустым полкам. На следующий день появился один из тех старичков. Отец Ефрем взял его торбу и с готовностью наполнил ее тем, что нашлось. Уходя, старичок, как обычно, сказал своим глухим голосом: "Пресвятая да приумножит! Пресвятая да приумножит!" Однако сердце послушника сжалось, видя пустые полки. Он недоумевал: "Ну, а мы-то что будем есть?" На следующий день пришли две посылки, а потом еще и третья. Так Господь вразумил послушника.

Как-то старец Ефрем отослал в Патры несколько печатей для просфор, и получатель выслал денежный перевод. Однако никаких денег Старец не получил. Для того, чтобы связаться с отправителями, Старец должен был сделать запрос на почту и получить ответ, кто получил деньги. Но он не соглашался этого сделать ни под каким видом. Нам он объяснил, что тому, кто несправедливо обижен, награда от Бога значительно больше, чем тому, кто подает милостыню.

Отец Алексий, погонщик мулов, как-то раз предложил старцу Ефрему привезти для него немного песка с моря. Песок же этот предназначался для келлии "Панагия"[40], в которой проживал тогда добродушнейший старец, отец Амвросий. Испросив у него разрешения, песок повезли к старцу Ефрему. В какой-то момент раздался оглушительный голос отца Агафона, монаха, который жил один, высоко на скале:

— Отец Ифр-е-е-е-м!!!

— Благословите! — ответил Старец, выходя на каменную площадку, чтобы его увидеть.

— Чтоб ты был не прощенным!!! Песок этот для "Панагии", а не для тебя!

Старец замолчал. Он не возмутился грубостью, которую услышал, но и не оставил без внимания безрассудную претензию и самовольное вмешательство монаха. Взял посох и потихоньку начал подыматься к отцу Агафону. Случилось, что там находился и отец Амвросий, который подтвердил, что он добровольно дает песок Старцу, так как для него песка слишком много. Недоумение разрешилось, и разбушевавшийся отец Агафон успокоился.

Как-то раз Старец пытался вместе с одним из своих послушников занести бензиновую печку в церковь. Во время одной из неудачных попыток он разнервничался, и на замечание своего послушника у него вырвалось: "Чтоб тебе пусто было!" — этих слов он никогда не произносил. Вскоре молодой монах, который даже и не обратил внимания на сказанное, видит, что Старец падает ему в ноги в земном поклоне: "Дитя мое, прости меня! Дурное слово сказал". — "Батюшка, это ты меня прости. Я даже и не заметил ничего", — ответил смущенный монах.

Благородство его поведения было глубоким, искренним и трогательным. Очень часто, несмотря на то, что наступало время отдыха, Старец продолжал трудиться, ожидая возвращения кого-нибудь из братии, посланного на послушание, и потом, уже вместе, они шли отдыхать.

Его совет: "Не открывайтесь!" означал уклонение от новых впечатлений, идей, забот, которые рассеивали бы ум и препятствовали духовной работе. Сам он первый подавал пример тщательного применения его. Одно время Старец старался найти неисправность в бензиновой печке, которая шумела вентиляционной лопастью (годами он терпел этот незначительный шум). Наконец, не вдаваясь в технические подробности устройства печки, он предпринял бесхитростные и неудачные попытки исправить недостаток.

— Да вот же, батюшка, здесь неисправность, — сказал ему один из послушников, и сразу же сам исправил ее.

— Да, но я-то больше слушаю, что во мне говорит мой помысл.

При такой непосредственности Старец сохранял свой особый образ мышления.

Например, выехав для лечения в мир, он ни за что не хотел научиться пользоваться лифтом в многоэтажных домах.

— Ну вот, батюшка, мы находимся на третьем этаже, на кнопке стоит число "3". Чтобы опуститься вниз, нам надо нажать кнопку "О". Понятно?

— Понятно. — Нажимайте и поедем вниз.

— Нет, ты сам нажимай.

Если кто настаивал, то он говорил недовольно: "Ох, ты меня заморочил!"

Старец Ефрем не спешил сделать замечание, даже когда речь шла об элементарных вещах. Так, например, послушник, который подготавливал алтарь для литургии, не следил должным образом за блюдцем для антидора. Прошло несколько месяцев. Наконец Старец сказал:

— Дитя мое, сделай вот так и так.

— Батюшка, почему же вы мне раньше этого не говорили?

— Э-э-э, да так… — ответил он с кротостью в голосе.

Время и вещи