Stargate Commander: История "Рассвета" (СИ)

По большей части, верфи располагались на земле, на прибрежной линии, и своими сооружениями захватывали сушу на несколько километров вглубь, имея, на вскидку, протяжённость километров двадцать. От водной кромки вглубь моря уходили массивные, широкие многокилометровые пирсы, возле которых стояли на вечном приколе возводимые тут борта.

Никто же не рассчитывал увидеть заброшенную верфь с полностью готовым флотом, которому не терпится рвать и нагибать? Ведь наивных чукотских юношей нету?

Параллельно на верфях сооружалось сразу несколько кораблей, включая хрестоматийные приснопамятные корабли-города класса «Атлантида». Вот только при ближайшем рассмотрении стало видно, что они не достроены. По нутрянке надо изучать, но внешне процент готовности был далёк от сотни. Дай Бог, чтоб процентов восемьдесят-девяносто было. На разных кораблях не хватало отдельных башен, у какого-то башни стояли все, но не все были завершены.

Грусть-тоска-печаль-огорчение. Я надеялся использовать хотя бы один из них. Каждый из бортов необходимо изучить отдельно, но, насколько мы знаем технологии закладки и строительства кораблей, неготовый корпус – признак незаконченной нутрянки. Летать они если и могут, то недалеко.

– План захвата галактического господства пошёл прахом, – мрачно констатировала Анька. – Анубис имел координаты этого места, но не владел оперативной обстановкой на этих верфях. Все корабли, как один, не готовы. Странно, что «Авроры» на орбите в строю.

– «Аврора» конструктивно проще, чем «Атлантида», – выдохнул я. – Их и строить легче. А вот корабль-город… ну, что ж. Отсутствие ожидаемого результата тоже результат.

Было бы слишком наивно ожидать, что нас тут встретит полнокровный флот Древних во всеоружии и готовности номер один. Но уже то, что мы поимели (я про «Авроры», если что) – уже достижение, за которое стоит благодарить Судьбу. Без этого наше бытие было бы… более удручающим.

Рыкова поиграла на пульте «прыгуна» короткие этюды и вывела на оперативный экран результаты сканирования.

– Вообще тухляк, – Анька пробежалась глазами по отображаемым данным. – Кое-какие следы энергии на территории верфи есть, но слишком слабо для промышленных линий. Или они неактивны и функционируют только дежурные потребители. Или там кто-то ещё кроме нас шароёжится.

Я поддал газу и повёл «прыгун» прямиком на массив сооружений, к наземной части завода.

– Решил сразу ва-банк? – тихо проронила биолог. – Будь готов уклоняться. Могут и сбить.

К счастью, в моём послужном списке отсутствовал такой пунктик, как «был сбит, управляя «прыгуном»…». Исправлять сию досадную оплошность желания не было никакого от слова «совсем», а потому манёвр уклонения держал в мозгу, готовый, при необходимости, его исполнить.

«Прыгун» пролетал над заброшенной верфью на высоте около сотни метров. С этого эшелона было прекрасно видно всё происходящее внизу и имелся отменный обзор вдаль. При этом мы не чиркали брюхом по верхушкам на удивление высоких деревьев. Эдакий компромисс между возвышением наблюдателя и обзорностью.

На радарах действительно было тихо. Против ожидания, мы не видели признаков живых существ или сильных источников электромагнитного излучения. Но опыт – сын ошибок трудных – в который раз напоминал мне, что отсутствие искомого на сканерах ещё не окончательный вердикт. Запросто может быть экранированная зона. И я больше чем уверен, что она есть.

***

Полковник Мигунов М.П.

– …вчерашний банный день прошёл без происшествий, – докладывала доктор Беляева. – Основную массу радиоактивного загрязнения с пострадавших смыли. Одежда прошла дезактивацию и признана годной к повторной носке. Сами тела поступивших «фонят», но существенно больше ожидаемого. Со слов «Рассвета», фон составляет около тридцати рентген в час. Ребята же нахватались на сотню каждый. Это подтверждённая первая стадия лучевой болезни.

«Или уровень фона упал в первые минуты и часы после аварии, или они где-то ещё «горячее пятно» нашли», – подумал полковник Мигунов.

– После спецобработки баню разбирать надо? – поинтересовался офицер.

– Дозиметрист говорит, что нет, – пожала плечами Тамара Николаевна. – Говорит, что не замерял местный фон по прибытии, поэтому регистрируемые значения спокойно могут иметь звёздную природу. Но ничего опасного. Не больше ста микрорентген в час.

Одной проблемой меньше. Нет необходимости тратить время, силы и ресурсы на перестройку заражённой радиацией бани. Следующий банный день может быть проведён сразу, как только истопщики приготовят запас дров и воды.

– По моей части доклад окончен, – завершила речь военврач. – Пациенты медленно, но уверенно идут на поправку. Остаётся один «тяжёлый» с подозрением на перелом со смещением. Остальные встанут в строй через несколько дней.

– Ребят куда разместили? – спросил полковник.

– В то же здание, но другое помещение. Даю им цистамин с йодидом калия. Пока это максимум, чем в нашем положении можно им помочь.

– Прогноз положительный?