Старик и ящер (СИ)

В помещении не было ни твари, ни сокровищ. Небольшое пустое пространство, выложенное белым камнем, освещал ряд узких окон под самым потолком. Солнечный свет заливал пол. Здесь не было ничего, лишь у дальней стены стояла шкатулка из красного дерева. Помедлив на пороге, Эйза вошла. По стенам и потолку покоя тянулись надписи, и она стала было их читать, но вскоре бросила это бесполезное занятие. Все письмена были об одном и том же. «Охрани от того, кто летит с ветром», «заступи дорогу скрывающемуся во снах», «солнце сожрано и больше не выкатится на небо», «проклятое потомство пожирает звезды». Чаще прочих повторялся знак обережения от беды, напоминающий улитку, что выглянула из панциря.

В пустой и светлой комнате, где в солнечных лучах искрилась пыль, угрожающие письмена выглядели насмешкой. Эйза подошла к шкатулке и присела, разглядывая рисунок. Шкатулка была изрисована орнаментом, в котором попадались те же знаки обережения. Из всего следовало, что, какая бы вещица ни находилась внутри, она явно была зловещего свойства. Эйза сомневалась, что крышку стоит поднимать, и, верно, так и ушла бы ни с чем, но внезапно шкатулка открылась сама. Эйза вздрогнула, но напрасно. Внутри лежало круглое зеркало с ручкой из кедровой древесины. Что-то в нем было необычно, однако Эйза, преодолев опаску, взяла в руки чудесный предмет. Он отличался от всех зеркал, что она знала до того. Обычно зеркала из полированного металла, как ни были гладки, искажали отражение хотя бы тем, что придавали ему свой цвет. Это же зеркало показывало цвета как они есть, и Эйза смеялась, разглядывая свои золотистые волосы и раскрасневшиеся щеки. Она вертела зеркало, пытаясь разглядеть в нем стены комнаты. Зловещие знаки, нарисованные охрой и углем, отражались на чудесной глади такими, какими видела их Эйза. Определенно это была волшебная вещица! Знать бы только, из какого металла сделана поверхность.

В конце концов, Эйза решила, что не случится ничего дурного, если оставить зеркало себе. Она огляделась с тревогой, но покой был пуст. Тогда Эйза закрыла шкатулку, вышла и опустила засовы. Чудища мрачно смотрели со стен, и она поспешила убраться.

Прошло несколько дней, жизнь текла как обычно, и зловещие предостережения вскоре совсем выветрились из памяти. Эйза полюбила новую безделицу, и зеркало изо дня в день все больше доказывало свою колдовскую природу. Когда Эйза смотрела на отражение в покое со шкатулкой, оно казалось ей на диво точным и ярким, но ничуть не странным. Теперь же, когда она принесла чудесный предмет в свою спальню и гляделась в него едва не по десять раз на дню, отражение стало меняться. Поначалу Эйза испугалась, когда поверхность затянулась дымкой и затем отразила вовсе не лицо своей обладательницы. В зеркале, словно в окне, проступили очертания сумрачного леса: черные вершины сосен упирались в стремительно темнеющее небо, с левого края зеркала на лес наползали облака. Эйзе показалось даже, что она слышит свист ветра между стволов, чувствует запах прелой земли и хвойной подстилки. Сверкнула молния, на сосны обрушился частый дождь, и отражение сделалось совсем темным. Забыв о времени, смотрела Эйза на хвойный лес, и, хотя в нем не было решительно ничего любопытного, само чувство творящегося волшебства захватывало ее.

Вскоре сделалось так темно, что даже верхушек сосен не стало видно. Эйзе показалось, что в этой темноте она видит тусклый огонек, словно окно охотничьей избушки зажглось на окраине леса. Некоторое время она неотрывно смотрела на огонек, пока отражение не стало расплываться перед глазами, затем осторожно постучала по кедровой оправе.

Тотчас изображение перед ней изменилось: Эйза снова увидела собственное лицо и очертания ложа за спиной. Лишь огонек в нижнем углу никуда не делся – он продолжал гореть, но при дневном свете сделался совсем тусклым. Эйза оглянулась на край постели, где стоял сундук с ее платьями, но огонька ни на нем, ни возле него предсказуемо не нашлось.

– Волшебной вещице – волшебная придурь! – весело воскликнула она и думать о том забыла.