Старик и ящер (СИ)

Он поднял посох и начертал им в воздухе треугольник. Тотчас грани треугольника загорелись ярким пламенем – и горели, пока старик не взмахнул рукой, стирая рисунок. Некоторое время женщина сидела неподвижно, затем выпрямилась. На лице ее показалась робкая радость.

– Может статься, тебя и ждали, – проговорила она. – Идем со мной! Село покажу, укрытие дам, накормлю чем соберется, а ты гидру помоги убить.

Она подхватила его под руку и потащила за собой, западнее речного рева. Старик подумал, что звук издавала вода, обивающая те самые пороги, о которых говорила женщина. В таком случае ему и вправду следовало идти за ней.

Вскоре показался крутой берег. Он обрывался неровно, словно огромные челюсти вырвали земной пласт, оставив в этом месте вогнутую дугу. За дугой и разместилась деревня в полтора-два десятка дворов. Полей старик не увидел, зато заметил ульи на окраине села и несколько худых коров, пасшихся на некотором отдалении («Раньше на тот берег гоняли, да гидра повадилась красть»). Над рекой нависал естественный мост: треугольный пласт земли тянулся от западного берега к восточному, пропуская русло под собой. Очевидно, село не знало земледелия и жило охотой и рыбной ловлей, собирало мед и пасло скотину. Двое мужчин, оправдывая догадку старика, мастерили во дворе гарпуны. Пожилая женщина развешивала белье. Две девочки и подросток лет тринадцати следили за стадом.

Женщина, приведшая старика, остановилась на краю села и громко проговорила, вытолкнув спутника вперед:

– Радуйтесь, радуйтесь, я привела могущественного чародея! Он поможет одолеть гидру, и прежние времена вернутся!

Кто был на улице, воззрились на старика с недоверием и надеждой. Страшное соседство так измучило этих людей, что они готовы были рассчитывать даже на захожего колдуна.

– Покажи им. – Женщина толкнула его под руку. Старик тотчас ударил посохом оземь, и земля расступилась – глубокая трещина легла между стариком и селением. Он махнул рукой – и трещина стянулась, как затягивается рана на теле живого существа.

Тут уж подозрения окончательно развеялись. Все, кто был на улице, побросали дела и обступили старика, приветствуя его радостными криками. Из домов выглядывали все новые лица, и вскоре вокруг нежданного избавителя образовалась толпа. С трудом пробиваясь через гомон, старик говорил:

– Знаю гидру, знакомец то давний, все бегает от меня. Давно чудище у вас поселилось?

– Скоро луна сменится.

– И мой ящер луну назад удрал. А где логово?

Несколько рук показали на западный склон оврага. Пробившись из толпы, старик подошел к обрывистому краю и глянул вниз. Гидры он не увидел, равно как не увидел никакого углубления в земле, могущего служить входом. Может, тварь убралась дальше по течению? Или охотится под водой?

– Она не каждый день появляется, – словно отвечая на его вопрос, сказал кто-то. – Две-три ночи минет, а то и все восемь, как ее нет.

– А давно видели?

– Да третьего дня!

– Добро. Тогда здесь ждать буду, – согласился старик.

Но до вечера чудище не явилось, пришлось остаться на ночлег. Старик поселился у Ноды – женщины, что привела его в село. Она недавно овдовела: ее муж был одним из тех храбрецов, что пытались прогнать гидру гарпунами. «Как жить будем!» – постоянно причитала вдова. Она растила двух сыновей, и, если бы односельчане не помогали чем могли, семья давно голодала бы. Вечером Нода выставила на стол горшок со скудной похлебкой из остатков рыбы и оленины. Старик достал из котомки хлеб и разделил поровну между едоками. Как он ожидал, хлеба в этих краях не знали. Мальчишки сперва настороженно нюхали новое лакомство, но, убедившись, что оно съедобно, тут же проглотили свои доли. Нода отнеслась к хлебу куда более недоверчиво, но, в конце концов, и она не отказалась от угощения. В трудные времена каждый кусок становился ценен.

Когда насытились, Нода убрала и вымыла горшок. Воду было трудно достать, поэтому она использовала столько, сколько смогла за раз унести в горсти. Мальчишки устроились на лежанке и засопели, а Нода, разобравшись с делами, принялась стелить гостю постель.

– А что, знаешь ты гидру? – словно бы невзначай спросила она.

– Как не знать. Друг это мой добрый, прячется от меня повсюду, боится, что отыщу. А ты скажи, матушка, не было ли в пасти у гидры вербной ветки?

– Не видела ничего.

– Ну да ладно. Как найду озорника – ударю посохом в грудь, тогда все увидим.

Гость ночевал на хозяйской лежанке вместе с Нодой и детьми. Женщина смогла выдать ему лишь изъеденное молью покрывало из колючей шерсти, да набитую жухлой травой котомку, которую надлежало класть под голову. Только улеглись, как закричали с улицы:

– Плывет! Плывет!