Старик Хоттабыч

Так Женя стал единственным в мире человеком, который может сказать: «Когда я ещё был стариком», с таким же правом, с каким многие миллионы пожилых людей говорят: «Когда я ещё был юным сорванцом».

LX. Омар Юсуф показывает свои коготки

— Одно мне непонятно, — задумчиво произнёс Омар Юсуф, поёживаясь от холода, — я ведь собственными ушами слышал, как Сулеймановы джинны сказали: «Давайте сбросим его, то есть меня, в волны Западно-Эфиопского моря». Вот я и думал, что если мне когда-нибудь посчастливится снова увидеть землю и солнечный свет, то это будет у знойных берегов Африки. Но это, — он показал на видневшийся в иллюминаторе быстро удалявшийся остров, — это ведь совсем не похоже на Африку. Не правда ли, о братик мой Гассан?

— Ты прав, любезный моему сердцу Омар Юсуф: мы находимся совсем у иных и весьма отдалённых от Африки берегов, — отвечал ему Хоттабыч. — Мы сейчас…

— Понял! Честное пионерское, понял! — прервал Волька беседу братьев и от полноты чувств даже заплясал по каюте. — Вот это здорово! Понял!.. Понял!..

— Что ты понял? — брюзгливо осведомился Омар Юсуф.

— Я понял, как это вы очутились в Арктике.

— О дерзкий и хвастливый отрок, сколь неприятна мне твоя непомерная гордыня! — произнёс с отвращением Омар Юсуф. — Как ты можешь понять то, что остаётся тайной даже для меня — мудрейшего и могущественнейшего из джиннов!.. Ну что ж, говори своё мнение, дабы мы с моим дорогим братом вдоволь могли над тобою посмеяться.

— Это как вам угодно. Хотите — смейтесь, хотите — нет. Но только всё дело здесь в Гольфстриме.

— В чём, ты говоришь, дело? — язвительно переспросил Омар Юсуф.

— В Гольфстриме, в тёплом течении, которое и принесло вас из южных морей сюда, в Арктику.

— Какая чепуха! — презрительно хмыкнул Омар Юсуф, обращаясь за поддержкой к своему брату.

Однако тот промолчал.

— И совсем не ерунда… — начал Волька.

Но Омар Юсуф поправил его:

— Я сказал не «ерунда», а «чепуха».

— И совсем это не ерунда и не чепуха! — раздражённо продолжал Волька. — Я как раз за Гольфстрим получил пятёрку по географии.

Так как Женя поддержал Волькину научную догадку, то к ней присоединился и Хоттабыч. Омар Юсуф, оставшись в единственном числе, сделал вид, что согласился насчёт Гольфстрима, но затаил против Вольки и его приятеля злобу.

— Я устал от спора с тобой, о самонадеянный отрок, — произнёс он, деланно зевая. — Я устал и хочу спать. Достань же поскорее опахало и обмахивай меня от мух, покуда я буду предаваться сну.

— Во-первых, тут нет мух, а во-вторых, какое право вы имеете отдавать мне приказания? — возмутился Волька.

— Сейчас будут мухи, — процедил сквозь зубы Омар Юсуф.

И действительно, в ту же минуту в каюте загудело великое множество мух.

— Здесь можно прекрасно обойтись без опахала, — примирительно заявил Волька, делая вид, что не понимает издевательского характера требований Омара Юсуфа.

Он раскрыл сначала дверь, а потом иллюминатор. Сильный сквозняк вынес жужжащие рои мух из каюты в коридор.

— Всё равно ты будешь обмахивать меня опахалом! — капризно проговорил Омар Юсуф, не обращая внимания на все попытки Хоттабыча успокоить его.

— Нет, не буду! — запальчиво ответил Волька. — Еще не было человека, который заставил бы меня выполнять издевательские требования.

— Значит, я буду первым.

— Нет, не будете!

— Омарчик! — попытался вмешаться в разгоравшийся скандал Хоттабыч.

Но Омар Юсуф, позеленевший от злобы, только сердито отмахнулся.

— Я лучше погибну, но ни за что не буду выполнять ваши прихоти! — мрачно выкрикнул Волька.

— Значит, ты очень скоро погибнешь. Не позже заката солнца, — заявил, отвратительно улыбаясь, Омар Юсуф.

И в ту же самую секунду Вольке пришла в голову прекрасная мысль.

— В таком случае, трепещи, презренный джинн! — вскричал он самым страшным голосом, каким только мог. — Ты меня вывел из себя, и я вынужден остановить солнце. Оно не закатится ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра! Теперь пеняй на себя!

Это был очень рискованный шаг со стороны Вольки. Если Хоттабыч успел рассказать брату, что в Арктике солнце в это время года светит круглые сутки, то всё пропало.

Но Омар Юсуф в ответ на Волькины слова только глумливо возразил:

— Бахвал из бахвалов, хвастун из хвастунов! Я сам люблю иногда похвастать, но даже в минуты самой большой запальчивости я не обещал остановить ход великого светила. Этого не мог сделать даже Сулейман ибн Дауд — мир с ними обоими!

Волька понял, что он спасён. И не только спасён, но и может прибрать к рукам неприятного братца старика Хоттабыча. Кстати, Хоттабыч одобрительно подмигнул Вольке, а о Жене и говорить не приходилось. Он догадался о Волькином замысле и сейчас таял от восторга, предвкушая неминуемое посрамление Омара Юсуфа.

— Не беспокойтесь, Омар Юсуф. Раз я сказал, что остановлю солнце, то можете быть уверены: оно сегодня не закатится.

— Мальчишка! — презрительно бросил Омар Юсуф.

— Сами вы мальчишка! — столь же презрительно возразил ему Волька. — За солнце я отвечаю.

— А если оно всё же закатится? — спросил Омар Юсуф, давясь от смеха.