Старина четвероног

Очнувшись от размышлений, я прошел в кабину к Блову и «Петли. Мы шли курсом на Майотту. Было условлено продолжать попытки связаться с Дзаудзи, чтобы выяснить, можно ли там сесть. Пока связи не было, но Берг и ван Некерк продолжали вызывать. Я видел, как ритмично покачивается, работая на ключе, правая рука ван Некерка. Вернувшись из кабины, я вспомнил о своих запасах. Сначала я приготовил каждому фруктовый салат из добытых в Лумбо ананасов, папайи и бананов, с сахаром и сухим молоком. Летчики глядели на меня удивленно, Блов даже с некоторым замешательством, однако ничего не сказали. Затем они получили печенье и сыр, после чего я громко, чтобы слышали все (и в первую очередь Блов), заметил, как бы хорошо теперь выпить кофейку. Блов сидел с каменным лицом, но Летли отозвался лукавой усмешкой.

Все это время мои мысли неизменно вращались вокруг самого главного: сумеем ли мы сесть? И целакант ли это? Чем ближе решающий миг, тем сильнее меня терзали страхи и сомнения. Ну, не дурак ли я — положился на суждение неспециалиста. Конечно, у Ханта есть фотографии, мы снабдили его всевозможной информацией, но ведь мы сотни раз убеждались, что дилетант легко может ошибиться. Снова ситуация, типичная для всей моей жизни: либо рай, либо ад, среднего не дано. Делая предложение своей будущей жене, я сказал, что счастья не гарантирую, но обещаю — скучать ей не придется. В трудную минуту она не раз вносила разрядку, с улыбкой (иногда довольно ехидной) напоминая мне мои слова.

Вот и сейчас... Что может быть нелепее? Зрелый муж, я делаю решающую ставку на карту, которой даже не видел! Я старался прогнать сомнения... Теперь уже ничего не поделаешь; сейчас одна задача — добраться до рыбы. Можно ли сесть в Паманзи? Вопрос: есть ли связь? — не сходил с моего лица, и Берг, наверно, устал отрицательно качать головой.

А тут еще этот циклон... Я спросил Блова, на что мы можем рассчитывать, если попадем в циклон. Он ответил, что в воздухе можно маневрировать, сколько хватит горючего, стараясь уйти в сторону и найти место для посадки. Гораздо хуже — быть застигнутым на земле. Но ведь можно укрепить самолет? Нет, это средство испробовано. Ветер всегда берет верх. Он отрывает закрепленные машины от земли, потом швыряет их оземь и разбивает вдребезги.

Одним словом — куда ни кинь, всюду клин. По сравнению с положением, в котором я очутился сейчас, путешествие в дебрях среди хищников казалось пустяком;

во всяком случае, то я уже испытал и знал. Но назад пути нет...

Мы говорили мало, нервы были предельно напряжены, момент был для всех критический. Мои глаза переходили с нагромождений облаков на локоть радиста, повторяющий движения руки на ключе. Вызов за вызовом — надежда росла, потом, сменяясь разочарованием, спадала, наподобие волн далеко внизу. Вдруг Летли указал на что-то, показавшееся мне еще одним облаком (мое зрение уже не то, что в молодости).

— Майотта, — сказал он.

Сердце екнуло. Здесь, где-то здесь лежит рыба, от которой столько зависит в моей жизни! Расплывчатая масса превратилась в остров. Мы уже близко — теперь-то должен последовать ответ на наши вызовы. Ничего...

Мы круто пошли вниз, вдруг тучи разорвались и уплыли в сторону, открылись обширные, поросшие деревьями склоны гор, которые круто вздымались прямо из моря. Разве здесь найдешь хотя маленький клочок ровной земли... Где ж.е тут сядешь? Мы прошли на высоте около 1 000 метров над Большим Барьерным рифом западнее Майотты. Великолепное зрелище: симфония голубых и зеленых оттенков. Я даже отвлекся от мрачных размышлений. Подлинный рай для рыб — лабиринт проливов и заводей самой различной глубины, обилие кораллов. Даже с такой высоты я различал косяки рыб всевозможных размеров. Независимо от того, обитает здесь цела- кант или нет, это место заслуживает изучения. Если до сих пор оставались неизвестными столь крупные особи, то какие еще сокровища таятся в здешних водах? Надо, непременно надо сюда приехать. Я уже строил планы, вдруг мои размышления прервал возглас Берга. «О’кей!» — воскликнул он, оттопырил большой палец одной руки и сделал жест вниз. У меня закружилась голова. Идем на посадку!

Снижаясь, самолет кружил над островом, и нам открылась полная панорама. Несмотря на мглу, я сделал в вентиляционные окошки несколько снимков. Вот Паманзи, дома Дзаудзи, небольшое озерцо и крохотное суденышко возле пристани. Что-то подсказало мне, что это судно Ханта... Сердце отчаянно колотилось, меня чуть не силой заставили сесть и пристегнуть пояс. Напоследок я успел заметить посадочную площадку. Маленькая, неровная — просто чуть возвышающийся над морем круглый мысок, который еще недавно был коралловым рифом. Судя по волнам, дул норд-ост силой около двух баллов. Нам предстояло садиться со стороны моря, а в конце площадки возвышался пригорок.