Старина и новь Магриба

Один из ветеранов и основателей движения скаутов-мусульман Алжира, потом публицист, сотрудничавший в 50-е годы в прогрессивных журналах «Консьянс Альжерьенн» и «Консьянс Магребин», Каддаш первым среди алжирских историков серьезно проанализировал прессу, листовки, брошюры и другие документы национальных политических партий Алжира колониального периода. Его диссертация «Политическая жизнь города Алжира в 1919–1939 гг.» пока что наиболее значительное исследование общественно-политической эволюции и европейской колонии, и антиколониального движения в Алжире межвоенного времени. Его перу принадлежит немало статей, прежде всего в журнале Алжирского исторического общества «Ревю д’истуар э де смиилизасьон дю Магреб», редакцию которого Каддаш долго возглавлял. Этот журнал публиковал материалы и на французском, и на арабском языке. Характерно, что Каддаш, принадлежащий к старшему, преимущественно франкоязычному, поколению алжирской интеллигенции, писавший диссертацию под руководством известного французского историка Ксавье Яконо и защитивший ее в университете Тулузы, ныне почти все свои статьи печатает на арабском языке.

Алжирское историческое общество, как и его журнал, вначале размещалось в здании Национальной библиотеки на улице Франца Фанона. Директор библиотеки Махмуд Буайяд, также видный алжирский историк, принял нас в своем кабинете, наполовину превращенном в выставку последних публикаций алжирских историков. К их числу относится серия «Заметки и документы». Она начата пять лет назад книгой самого Буайяда «История на ленте магнитофона», в которой излагается общее состояние источников по истории Алжира, характеризуется их местонахождение, ценности и степень изученности, а также подробно описывается эксперимент библиотеки по сбору, записи на магнитофон и изданию на арабском и французском языках свидетельств ветеранов национального движения Алжира первых десятилетий нашего века. Запись и обработку свидетельств Буайяд осуществлял вместе с исследователем, сотрудником библиотеки Мухаммедом Генанешем, ветераном освободительной борьбы, воспоминания которого нередко цитируются алжирскими историками.

— А вот одна из последних публикаций серии, — говорит Буайяд, протягивая мне книгу о монетах эмира Абд аль-Кадира. — Ее написал Мунир Бушнаки, мой земляк, как и я — уроженец Тлемсена.

Разговор заходит о том, что вообще многие видные деятели алжирской культуры родом из Тлемсена. Сама атмосфера этого города — красивые пейзажи, памятники старины, традиции искусного ремесла, музыки и поэзии андалусских мавров в сочетании с предприимчивостью и энергией берберов-горцев и, позднее, турецких пришельцев — как бы отвела Тлемсену роль одного из главных оплотов самобытной культуры алжирской нации.

Буайяд — участник многих международных симпозиумов, лично знаком почти со всеми крупными востоковедами Франции и некоторых других стран. О встречах с ними он рассказывает живо, образно, с юмором.

Он не согласен со мной относительно некоторой предвзятости, наблюдающейся в работах Ш.-Р. Ажерона:

— Ажерон мой друг. Я его очень уважаю за глубокое знание истории Алжира, объективность и талант историка.

О недавно умершем лидере всей западной магрибистики Роже Ле Турно он сказал:

— Это был, безусловно, колониалист по убеждениям, но умный и эрудированный. Он был моим профессором в Алжирском университете и отличным профессором. Когда в годы революционной войны меня хотели арестовать, он спас мне жизнь, спрятав у себя. Он был верующим католиком, пытавшимся совместить колониализм с добрыми делами, облегчающими совесть. Ёсли бы он не вмешивался в политику и оставался только ученым, оценка его деятельности могла бы быть превосходной.

После этого рассказа мне стало ясно, что посвящение в упоминавшейся выше книге Буайяда — не просто дань традиции. Оно гласит: «Памяти всех бойцов Армии национального освобождения, всех членов подпольной организации Фронта национального освобождения, всех фидаев и мусабилей (подпольщиков), которые писали историю своей кровью». И хотя война за освобождение кончилась 17 лет назад, она живо чувствуется и ощущается здесь каждым, пережившим ее.

Неоднократно убедившись в этом, по-другому воспринимаешь и казавшиеся мне не совсем скромными слова Гентари:

— Лишь истинные муджахиды могут изучать революцию. Например, я жил здесь все эти годы, участвовал в войне, собрал множество документов. Для меня нет трудностей в исследовании этого периода.

Тогда он готовил диссертацию о политической и административной структуре Армии национального освобождения (АНО) в 1954–1962 гг. В его распоряжении было немало внутренних документов АНО — бюллетеней, брошюр, листовок. Без них он считал невозможным точно воссоздать подлинную картину событий, но признавал, что обилие свидетельств непосредственных очевидцев оборачивается для историка неожиданным препятствием.