Старина и новь Магриба

В этой связи вали замечает, что опыт и других революций в Азии и Африке говорит о том же, называя, в частности, революцию в Иране, свершившуюся всего несколько месяцев назад. Он весьма удивлен, узнав, что советские историки вовсе не игнорируют роль ислама, в том числе в Алжире, и — всемерно учитывают ее при анализе культурной, социальной и идеологической обстановки. Например, у нас есть работы о вкладе Ассоциации алжирских улемов и ее выдающегося вождя шейха Бен Бадиса в освободительную борьбу.

— Действительно есть такие работы? — недоверчиво спрашивает вали. — А я думал, что вы обращаете внимание только на экономику и политику.

Услышав о том, что в СССР ведется изучение идеологии и культуры Алжира, он довольно улыбается. Сколько ненужных трений, непонимания и даже конфликтов возникает иногда из-за простого отсутствия верной информации в нужный момент!

Бумехди вспоминает свои впечатления от пребывания в Москве и Бухаре, восхищается чистотой наших городов.

— Мы здесь тоже ведем борьбу за чистоту, — говорит он, — вы видите, у нас здесь чище, чем в столице.

Наилучшие воспоминания у него — о московском метро и вообще о работе транспорта в СССР.

— Нам надо многое перенять у вас, — заключает он.

— Во многом, — вступает в разговор Аллахум, — и чистота, и работа транспорта, как и прочих общественных служб, зависят от дисциплины и организованности граждан.

В этой связи речь заходит об успехах образования в стране.

— У нас уже сейчас десять университетов, — говорит Бумехди, имея, очевидно, — в виду также и университетские центры Тлемсена, Сетифа, Мостаганема и других городов. — Два функционируют только в Оране. В принципе университет будет в каждой вилайе. Ужо готовятся, в частности, университетские центры в Сиди Бель Аббесе, Джельфе и Бу-Сааде. В дальнейшем их будет еще больше. Ни одна страна в мире не тратит, как мы, четверть своего бюджета на образование.

Из окна приемной вали — великолепный вид на море и город с высоты 16-го этажа. Бумехди обращает паше внимание на панораму Орана и просит Гентари по казать нам город.

— Вам надо ближе знакомиться с жизнью Алжира. А то некоторые ваши товарищи задают иногда вопрос, чем отличаются, например, арабы от кабилов. Для нас такой вопрос совершенно немыслим. Я не знаю разницы между арабами и кабилами. И мои товарищи ее не знают. Все это давно ушло в прошлое.

Мы еще раз встречались с Бумехди, на этот раз в резиденции местной организации партии ФНО, в деловом центре города, на оживленном бульваре эмира Абд аль-Кадира. Но здесь уже основным собеседником был комиссар Аллахум. В присутствии вали и председателей народного собрания вилайи М. Танджауи и народного собрания города А. Брики он рассказал нам о структуре партийной организации вилайи. Во главе ее стоит совет, руководимый комиссаром.

— Так повелось еще со времен освободительной войны, — объяснил Аллахум. — На всех уровнях партия занимается координацией действий общественных организаций — профсоюзов, союзов крестьян, молодежи, женщин, творческих объединений интеллигенции. Представители этих организаций наряду с вали и армейскими командирами входят в партийный совет вилайи. Совет и другие инстанции партии заняты также контролем действий администрации, политической ориентацией населения и идеологической, в том числе воспитательной и разъяснительной, работой. В партии состоят лишь трудящиеся. Из тех, кто живет не на зарплату, в нее допускаются только мелкие торговцы. В низовых ячейках сейчас большинство составляет молодежь, но на всех руководящих постах бывшие муджахиды, ветераны революции. Мы все — из их среды. Мнение ветеранов у нас в стране решающее во всех сферах жизни.

Геитари в соответствии с указанием вали показывал мне город. Мы побывали в мэрии (так по-прежнему запросто называют «дар аль-балядийя», то есть «дом городского управления»), расположенной на центральной площади имени Первого ноября, где в небольшом сквере с высокими пальмами стоит обелиск, на всех четырех сторонах которого — барельеф с изображением эмира Абд аль-Кадира, особенно чтимого на западе Алжира. Мэрия украшена решеткой в мавританском стиле у входа, к которому ведет широкая мраморная лестница с потемневшими от времени каменными скульптурами как бы присевших перед прыжком грозных львов. Внутри здания широкие лестницы, балюстрада, внутренний дворик-патио, просторные залы с толстыми коврами и картинами на сюжеты из охотничьей жизни. Все но я осмотрел более чем подробно, так как мой сопровождающий, у которого немало было дел в мэрии, то и дело отвлекался и оставлял меня одного.

Здесь же, на площади имени Первого ноября, стоит изящное двухэтажное здание театра с тремя арками и балкончиками над тройным входом, с двумя купольными башнями над фасадом, множеством колонн и лепных украшений. Гентари все время как бы продолжает со мной беседу, начатую Бумехди и Аллахумом: