Старина и новь Магриба

Касба Удайя не похожа на Касбу столицы или любого другого города Алжира. Улицы здесь шире, не имеют перекрытий в виде выступающих верхних этажей, не прячутся в темные проходы и коридоры. Смотровая площадка каобы нависает высоко над морем и почти усохшим устьем Бу-Регрега, напоминая скорее, как уже Говорилось, Сиди-Бу-Саид в Тунисе. Вместе с тем касба Удайя имеет вид прежде всего горной крепости, более всего заботившейся о своей неприступности. Поэтому она лепится к самому краю утеса, высоко вздымающегося и над окрестностями города, и над самим городом.

Из касбы выходим прямо к мусульманскому кладбищу, расположенному по спускающемуся к океану косогору. Несколько марокканцев, судя по джеллябам и тюрбанам — приезжих, неподвижно сидели здесь до нашего прихода и остались тут еще. после нас. Вид океана, конечно, притягивает, тем более когда он сливается с обликом города, прибрежных скал, реки и высоких, монументальных стен касбы. Более величественную панораму Трудно найти. Недаром сюда то и дело подъезжают группы туристов, которые спешат сделать фотоснимки, досадуя лишь, что панорама целиком не входит в кадр.

Внизу, намного правее кладбища, под нависающими стенами касбы, неутомимая волна усердно грызет маленький пляж. А на мокром песке, не обращая внимания ни на рев океана, ни на неистовство его волны, ни на летящие брызги белой пены, в упоении играют в футбол две команды мальчишек. В них явно бурлит кровь потомков корсаров, которых тянет к морю, к баю, к опасности. Впрочем, они жители касбы, следовательно, скорее всего происходят от арабов племени Удайя. Что же касается потомков андалусских корсаров, то их надо искать в медин®, которую мы и осмотрели вечером того же дня.

Медина отделена рт остального города высокой красновато-охристой стеной Андалусцев. Начинается она почти незаметно: авеню Мухаммеда V — главный проспект Рабата — постепенно сужается, если идти от центра города, и, достигнув стены Андалусцев, теряется в крытом рынке, вынырнув из которого углубляется в Медину, превратившись в тесную торговую улочку. Такова же отходящая от рынка вправо главная улица Медины Сумка (Базарная), сплошь заполненная лавками, мастерскими, небольшими магазинчиками. Первое впечатление — все здесь торгуют и не всегда по правилам. У стен магазинов — или просто посреди толпы немало ловких молодых людей, стремящихся всучить вам рубашки и свитера, явно перекупленные у часто бывающих здесь американских моряков, испанские плавки, французские духи, шорты и еще какие-то тряпки. Нередко весь этот ширпотреб просто свален в кучу на кусок газеты, а его владелец, не особенно надеясь на внимание покупателей, гораздо больше увлечен беседой с соседом или же потягивает лимонад рядом в кафе, из которого выходит, если его позовут, с явным неудовольствием.

Присмотревшись, видишь, что торгуют далеко не все. В медине есть целые кварталы ткачей, сапожников, столяров, красильщиков, ковроделов. Их мастерские вечером закрыты. Но кое-где мы видели засидевшегося допоздна резчика по дереву, запиравшего свою мастерскую сапожника, беседовавшего с клиентом гравера. В медине живут почти все мастера традиционных ремесел — чеканщики, кожевники, портные, каменотесы и пр. Здесь же, на улице Консулов (в прилегающей к Бу-Регрегу части медины, где раньше жили иностранцы), находится Национальный музей ремесел. В — методах работы мастеров прикладного и декоративного искусства Марокко издавна соседствуют два направления: берберское» и андалусско-мавританское. В Рабате, который вместе с Сале и Фесом считается хранителем традиций андалусской культуры, господствует второе направление. Ему присущи склонность к усложненным и нередко асимметричным узорам, пышности орнамента и многоцветности красок. Изделия местных ремесленников — часть «индустрии туризма», ибо иностранцы действительно раскупают нарасхват ручные изделия из марокканской кожи, шерсти, меди и драгоценных камней. Многие марокканцы, прежде всего те, что живут в деревне или в медине, еще предпочитают более дорогое творение рук ремесленника дешевому фабричному товару. Поэтому марокканское ремесло сегодня не только сувениры для туристов или музейные экспонаты, но и часть повседневного быта марокканцев, их экономики и национальной культуры.