Старина и новь Магриба

— Наш университет, — говорит он, — создан в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году. Мы давно поддерживаем контакты и с МГУ, и с другими университетами Советского Союза. Недавно я был в Тбилиси, где мне был оказан очень теплый и по-настоящему дружеский прием. Надо, чтобы и другие наши университеты, например в Касабланке или в Марракеше, укрепляли связи с вузами СССР. Нам очень нужна советская научная и техническая литература, особенно в области точных и естественных наук. Ведь кроме университетов в Марокко есть еще четырнадцать вузов, в которых получают образование более пятидесяти тысяч студентов.

В пригороде Рабата, недалеко от гигантской башни отеля «Хилтон», расположен Институт исследований по арабизации. Нас привез сюда филолог Мухаммед Газзаль, учившийся в Советском Союзе. Он изумил нас еще при встрече в аэропорту Рабата, заговорив по-русски так чисто, что мы невольно оглянулись, не веря, что этот по-южному темпераментный оливково-смуглый и черноглазый молодой араб может так хорошо владеть русской речью. Активист ассоциации дружбы «Марокко — СССР», Газзаль виделся с нами каждый день, живо интересуясь советской литературой о Марокко и деятельностью общества дружбы «СССР — Марокко». Показав нам свой институт, где он заведует отделом, Газзаль рассказал:

— Наша задача — разработка арабской терминологии и составление словарей, выработка норм литературного языка, которым большинство населения еще не владеет. Работа ведется по проектам ЮНЕСКО с использованием советского опыта. Особенно внимательно мы изучаем труды лингвистов СССР по составлению научной терминологии для различных отраслей знания. Так что нам русский язык нужен не только для культурных контактов, но и для научной работы.

Ежегодно в СССР направляются на учебу свыше 100 марокканцев, как сообщили нам в посольстве СССР в Рабате. В 1980 году поехали 116 человек. При этом многие марокканские юноши, в том числе учащиеся средних школ, заранее овладевают русским языком на специальных курсах при советском культурном центре.

Мы справились у руководителя центра Т. Григорьева, как занимаются слушатели.

— Марокканцы очень способны к изучению языков, — ответил он. — К тому же они видят, что почти все, получившие образование и СССР, находят здесь работу по специальности. Неудивительно, что на нынешний день курсы успешно закончили полторы тысячи человек. А ежегодно их заканчивает не менее двухсот молодых марокканцев.

В Марокко, самой географически отдаленной от СССР арабской стране, есть Ассоциация бывших выпускников советских вузов. Мы встретились с ее активом на вилле доктора Юсефа в Лгдале. Нас уже нс удивлял отличный русский язык участвовавшего во встрече Газзаля. Но слышать в большом африканском саду, среди пальм, кактусов и апельсиновых деревьев правильную русскую речь и остальных наших собеседников было как-то неожиданно. Конечно, кое-кто из этих молодых врачей, инженеров, архитекторов, экономистов недавно вновь побывал в СССР на курсах повышения квалификации. Другие стараются читать по-русски. Еще проще тем, кто обзавелся в СССР не только дипломам, но и семьей. Однако в целом такое знание языка, а также, как выяснилось в ходе бесед, и русской культуры невозможно без огромной любви и уважения к нашей стране, чувства благодарности к ней.

Раньше в Магрибе мало что знали о русских, представляя их загадочными и непознаваемыми. А для нас с детства магрибинец — это таинственный маг из сказки «Волшебная лампа Аладина». Теперь мы очень много знаем друг о друге. И тяга молодых марокканцев к русскому языку — залог дальнейшего сближения и взаимопонимания наших народов.

Глава 6 ДАЛЬНИЙ МАГРИБ ВЧЕРА И СЕГОДНЯ

Столица Альморавидов

Так уж получилось, что рассказ о королевстве пяти столиц касался в основном Рабата, с которым связаны были наши первые и, следовательно, наиболее врезавшиеся в память впечатления. Но последующая поездка по Марокко была не менее интересной. Началась она с путешествия на юг, какое до нас редко удавалось совершить группам советских туристов. Мы посетили Марракеш — ту самую, прославившую Дальний Магриб столицу, по имени которой и вся страна в дальнейшем стала называться Марокко[6].

По дороге на юг мы не раз убеждались, что Марокко не только географически, но и в культурном отношения буквально открыто всем ветрам. Больница, носящая имя Авиценны, и завод французской фирмы «Рено» располагаются совсем недалеко друг от друга, из всех окон звучат испанские песни в исполнении известного певца, а на одной из бензоколонок служащий Ахмед с гордостью рассказал нам на причудливой смеси английского, немецкого и испанского языков, что он «хорошо знает всех иностранцев». В 1940–1942 гг. он сотрудничал с обосновавшимися тогда в стране немцами, а потом — со сменившими их американцами. По нему было видно, что он не очень разбирался в политике и просто считал, что ему, неграмотному бедняку, повезло, так как иностранцы брали его на службу и выучили языкам.