Старина и новь Магриба

С интересом вглядываюсь в обитателей медины. Они очень схожи со своими собратьями в Тунисе и Алжире. Как и там, здесь гораздо чаще, чем среди горожан Ближнего Востока, встретишь европейский тип внешности. В Рабате это можно отнести на счет большого числа потомков андалусских мавров, особенно так называемых орпачерос, на долгое время превративших «Ри-бат аль-Фатх» (Лагерь победы) эпохи Альмохадов в «пиратскую республику» Сале. Кроме того, в Рабате ислам принимали, оставаясь навсегда в Магрибе, примкнувшие к корсарам европейские авантюристы, а также те, кто иным путем не мог вернуть себе свободу. Не следует забывать, что в Рабате, как и везде в Марокко, есть и берберы. Именно берберы зената основали Сале. Но, разумеется, сейчас в столице преобладают среди берберов недавние пришельцы с гор Среднего и Высокого Атласа, Анти-Атласа и южных районов. А среди них нередки светлоглазые шатены и даже рыжеватые блондины.

Так или иначе для марокканского горожанина европейский тип не столь необычен, как для ближневосточного жителя, который по лицу и костюму сразу определит неараба. А в рабатской медине, как и в мединах других городов Марокко, не будут спешить это делать. Там подождут, пока вы заговорите. И если услышат от человека явно немарокканской наружности хороший арабский язык, то могут спросить: «Египтянин? Сириец?» На Ближнем Востоке такая ошибка исключена.

В медине, за исключением иностранных туристов, почти не видно «чистой» публики. Богатые хозяева, торговцы и адвокаты, даже те, кто придерживается старинных обычаев, давно уже переехали в Резиданс, Агдал и другие, более современные районы. А здесь толкается большей частью простой народ — ремесленники, рабочие, продавцы, приезжие крестьяне и бедуины. Очень много праздношатающейся молодежи, нс всегда знающей, куда себя девать. Подростки и молодые люди толпятся около ревущих в лавках транзисторов, обмениваются новостями, спорят, а иногда и ссорятся всерьез или же с любопытством наблюдают за чужими спорами и ссорами.

Впоследствии, проехав по стране, мы убедились, что марокканцы-горожане вообще резковаты в обращении друг с другом, да и с иностранцами. Объясняется это наплывом в города «людей из племен», среди которых очень живучи традиции былой воинственности, замкнутости и непокорности. Надо также помнить, что религиозные движения, охватывавшие Магриб в средние века, были здесь особенно суровы. Это воспитывало непримиримость и несговорчивость. А сегодня эти качества усугубляются тяжелыми заботами горожан и невозможностью для многих пришельцев с гор и равнин найти свое место в городской жизни.

Впрочем, коренные горожане — люди иного оклада. Шофер нашего автобуса Хадж Махмуд, пожилой человек, давно работает на разных машинах и таком с техникой. Он всегда очень приветлив, словоохотлив и добродушен. В отличие от многих своих соотечественников он совершенно не знал и не интересовался, из какого племени родом были его предки, так как всю жизнь прожил в Касабланке и Рабате. Спокойствие, уверенность в себе, сдержанность, чувство собственного достоинства — таковы черты его характера, свойственные, по моим наблюдениям, городскому труженику любой страны Магриба, если он живет в городе с рождения, имеет квалификацию и работу.

Русский язык в Марокко

В Рабате есть улицы Москвы и Ленинграда, выходящие на площадь России. Проспект Сопротивления связывает эту площадь с Баб аль-Алу (Воротами превосходства), за которыми начинается старый город. Это почти символично. Именно в годы антифашистского сопротивления марокканцы много узнали о нашей стране.

— Я хорошо помню русских военнопленных во Франции, — рассказывал нам ветеран второй мировой войны Бен Насер, с которым мы разговорились в рабатском зоопарке. — Я тогда служил во французской армии и восхищался их стойкостью. Они не хотели работать на немецких оккупантов. Многие бежали из плена, другие умирали от голода и лишений. Когда я вернулся на родину, то знал, что Германии с Россией не справиться. А затем я воевал в войсках де Голля, освобождал от немцев Италию и Францию.

Уважение этого простого солдата к нашей стране разделяется и многими его соотечественниками более высокого общественного положения.

В один из довольно жарких для осени дней мы направились в пригород Рабата. Здесь, среди пустырей и новостроек, на залитых солнцем площадках поднялись корпуса университета имени Мухаммеда V. Нас принял ректор университета профессор Бен Абд аль-Джалиль.