Стархэвен

Вмонтированные в пол датчики произвели идентификацию Помрата, как только он вступил в зал. Попади он в перечень известных анархистов, ему не позволили бы переступить порог. Захваты, возникшие из-под мраморного пола, обхватили бы его конечности и держали бы до тех пор, пока он не был бы обезоружен и обыскан. Однако Помрат не намеревался нанести вред машине. Да, он был настроен враждебно, но его враждебность была направлена против окружающего мира в целом. Он был достаточно умен для того, чтобы расходовать свой гнев на компьютеры.

Благожелательные лица Бенджамена Дантона и Питера Клуфмана лучезарно улыбались ему с величественного купола. Огромные трехмерные изображения как бы витали среди моря огней, озарявших гигантское здание изнутри. Тем не менее Дантон умудрялся выглядеть суровым даже тогда, когда улыбался. Клуфман, за которым закрепилась репутация бесконечно доброго человека, был более привлекательным. Помрат помнил время, около двадцати лет тому назад, когда народные представители Верховного Правления образовали триумвират, состоявший из Клуфмана и еще двоих, чьи имена он начал уже забывать. Затем появился Дантон, и изображения тех двоих убрали. Несомненно, в один прекрасный день исчезнут и Клуфман с Дантоном, и на общественных зданиях появятся портреты новых лиц. Помрат не слишком задумывался об изменениях в составе Верховного Правления. Как и у большинства людей, у него были серьезные сомнения в существовании Клуфмана и Дантона вообще. Были веские основания считать, что вот уже целое столетие всем заправляют компьютеры. Тем не менее, входя в здание дающей работу машины, он не забыл почтительно поклониться трехмерным изображениям. Кто их знает, может, сам Дантон на самом деле глядит на него холодным взором сквозь объемный манекен!

Внутри было многолюдно. Помрат прошел по мраморному полу в самый центр здания и в течение нескольких минут с наслаждением вслушивался в гул и жужжание машины. Слева от него были красные дисплеи, показывающие перемещения по работе. Помрату до них не было дела, ибо для того, чтобы просить о переводе, нужно сперва получить работу. Прямо перед ним были зеленые экраны, для таких, как он, забывших, что такое работа. Справа от него — голубые дисплеи заливали своим светом лица молодого трудоспособного населения страны, заполняющих карточки о своей квалификации, У каждого из трех терминалов стояла длинная очередь. Молодежь — справа, кучка энергичных трудяг первых десяти разрядов, домогавшихся повышения, — слева. Прямо впереди — неисчислимые легионы безработных. Помрат влился в эту очередь.

Она двигалась быстро. Никто не разговаривал друг с другом. Замкнувшись в кокон отчуждения прямо посреди толпы, Помрат размышлял, что он делал частенько, о том, в какой же именно точке своего жизненного пути он сошел с рельсов. У него был высокий индекс интеллектуальности, прекрасные рефлексы, решительность, честолюбие и приспособленность. Он мог бы сейчас иметь второй разряд, если бы правильно орудовал тормозами.

Он с самого начала делал одни ошибки. Он учился на техника по обслуживанию медицинской аппаратуры, считая, что болезни — вещь неизменная даже в самом упорядоченном мире, и поэтому для него всегда будет работа. К несчастью, очень многие молодые люди его поколения пришли точно к такому же выводу. “Как-будто мы были насекомыми, — думал Помрат. — Все несчастье было в том, что очень многие были такими же умниками, как и ты”. Поставив, как и все, на фаворита, он не мог рассчитывать на крупный выигрыш, а потому и вознаграждение было соответственно ничтожным — несколько недель работы и многие месяцы безработицы.

Помрат был хорошим специалистом. Его знания были не меньше, чем у хорошего врача несколько веков тому назад. Сейчас подлинные врачи — их было немного — имели третий разряд, только на одну ступеньку ниже членов Верховного Правления. Помрат же, поскольку был простым техником, засел в болоте четырнадцатого разряда со всеми вытекающими из этого неудобствами. Единственным способом подняться выше было накопление опыта по своей специальности, но для этого нужно было иметь работу. А ее-то как раз и не было. А если и была, то очень недолго.

“Какая ирония судьбы! — думал он. — Джо Квеллен, не обладая никаким мастерством, крупная шишка седьмого разряда. А я вдвое ниже его на социальной лестнице. Но Квеллен принадлежит к руководству. Разумеется, не является членом Верховного Правления, не входит в число тех, кто делает политику. Просто у Квеллена высокий статус. Им пришлось присвоить Квеллену один из высших разрядов только для того, чтобы поднять его авторитет в качестве представителя власти”. Помрат грыз ноготь и со злостью думал: почему у него самого в свое время не хватило здравого смысла поступить на государственную службу?